Бетти Ли – одна из красивейших женщин, которых я знаю. Она стройна, грациозна и мила в обращении. Рядом с ней Джудит кажется грузной, крикливой и едва ли не мужеподобной.
Джудит и я женаты уже восемь лет. Мы познакомились, когда я учился в медицинской школе, а Джудит была на последнем курсе колледжа Смита. Она выросла на ферме в Вермонте и, подобно многим красивым женщинам, не слишком умна.
Позвонив ей, я сказал:
– Присмотри за Бетти.
– Хорошо.
– Успокой ее.
– Хорошо.
– И не подпускай к ней газетчиков.
– А они придут?
– Не знаю. Но если нагрянут, гони их прочь.
Джудит сказала, что так и сделает, и положила трубку.
Я тотчас позвонил Джорджу Брэдфорду, поверенному Арта. Джордж был толковым правоведом и знал нужных людей. Он возглавлял юридическую фирму «Брэдфорд, Стоун и Уитлоу». Его не оказалось в конторе, и мне пришлось оставить сообщение.
Наконец я позвонил Льюису Карру, профессору клинической медицины из бостонской Мемориальной больницы. В регистратуре не сразу нашли его, а когда отыскали, Льюис, по своему обыкновению, резко буркнул в трубку:
– Карр у телефона.
– Лью, это Джон Берри.
– Привет, Джон, что у тебя на уме?
В этом был весь Карр. Большинство врачей соблюдают некий ритуал телефонного общения: сначала – вопрос о самочувствии, потом – о работе и, наконец, о семье. Но Льюис не придерживался заведенного порядка. И не только в телефонных разговорах.
– Я звоню насчет Карен Рэнделл.
– А что такое? – Его голос зазвучал настороженно. Похоже, в Мемориалке не было охотников обсуждать эту тему.
– Расскажи все, что знаешь о ней. Может, слышал что-нибудь?
– Понимаешь, Джон, ее папаша – большая шишка. Поэтому я знаю все и не знаю ничего. Кто интересуется ею?
– Я.
– Лично ты?
– Вот именно.
– С какой стати?
– Я дружен с Артом Ли.
– Так его замели? Я слышал об этом, но не поверил. Мне всегда казалось, что Ли слишком умен, чтобы…
– Лью, что произошло вчера вечером?
Карр вздохнул.
– Господи, тут такое творится. Поганые дела. Амбулаторное отделение гудит как улей.
– Что ты имеешь в виду?
– Сейчас я не могу говорить об этом, – сказал Карр. – Лучше приезжай ко мне.
– Хорошо, – ответил я. – Где тело? У вас?
– Нет, в Городской.
– Вскрытие уже было?
– Понятия не имею.
– Ладно, я загляну к тебе через несколько часов. Можно раздобыть ее историю болезни?
– Сомневаюсь. Сейчас она у старика.
– Хорошо, до встречи.
Я повесил трубку, опустил в щель телефона еще один десятицентовик и позвонил в морг Городской больницы. Секретарша подтвердила, что тело у них. Секретаршу звали Элис, и она страдала гипотиреозом, поэтому голос ее звучал так, словно она проглотила контрабас.
– Вскрытие уже было? – спросил я.
– Вот-вот начнется.
– Не могли бы они немного подождать? Я хотел бы присутствовать.
– Едва ли это возможно, – протрубила Элис. – Тут какой-то непоседа из Мемориалки. Ему не терпится взяться за нож, так что поторопитесь.
Я сказал, что уже выезжаю, и повесил трубку.
5
Многие бостонцы свято верят, что в их городе можно получить лучшее в мире медицинское обслуживание. Эта точка зрения укоренилась в умах горожан так прочно, что почти никто не берется оспаривать ее.
Зато вопрос о том, какая же из городских больниц лучше других, служит предметом нескончаемых и жарких дебатов. Главных претендентов на первое место в Бостоне три: Общая, Бригхэмская и Мемориальная больницы. Патриоты Мемориалки скажут вам, что Общая слишком большая, а Бригхэмская – слишком маленькая; Общая – чисто клиническая, и это плохо, а Бригхэмская строго научная, и это тоже плохо; в Общей пренебрегают хирургией и предпочитают лекарства, а в Бригхэмской – наоборот. И, наконец, вам торжественно заявят, что персонал Общей и Бригхэмской в подметки не годится врачам и медсестрам Мемориалки, в которой работают высокообразованные и умные люди.
Но любой, кто от нечего делать расставляет бостонские больницы по ступенькам пьедестала, наверняка поместит Городскую где-то возле самого подножия. Я подъехал к ней, миновав здание торгового центра – самого внушительного строения в районе, который политиканы величают Новым Бостоном и который представляет собой лес небоскребов, приютивших гостиницы и магазины и разделенных небольшими площадями с фонтанами и обширными пустырями без фонтанов, придающими этим местам «современный облик».
Городская больница стоит на расстоянии короткого, но волнующего пешего перехода от района «красных фонарей», далеко не нового и не современного на вид, но весьма оживленного и исполняющего свое предназначение так же исправно, как, скажем, стоматологическая поликлиника.