Но под утро усталость взяла верх, и его сморил сон.
Первой проснулась Дарья, с удивлением отметив, что уже достаточно светло, а ее очередь дежурства так и не наступила. Взглянув на Павла, спящего в неудобной позе возле Эллы, она с благодарностью улыбнулась. Быстренько обойдя всех пациентов, выяснила, что жара ни у кого нет и они просто спят.
Снова улыбнулась.
«Жизнь хороша и жить хорошо!»
Подошла к Ростиславу и нежно поцеловала. Он прошептал ее имя во сне. Огромным усилием воли заставила оторвать от него взгляд. «Как же я его люблю!»
Вышла из дома, вдохнув полной грудью свежий утренний воздух.
Почувствовав, что сильно проголодалась, быстренько позавтракала фруктами. Утолив собственный голод, вспомнила о товарищах.
«Фрукты и витамины — это хорошо, но выздоравливающим нужна белковая пища. А белок где? В мясе! Надо идти на охоту».
Полная решимости она встала и ощутила легкое головокружение.
«Пожалуй, на охоту мне еще рановато. Да и кто готовить будет дичь? Ни Станиславовича с Валей об этом просить. Надо что-то другое».
Вдруг ее осенило — яйца! Они тоже богаты белком, да и ее кулинарного таланта вполне хватит для приготовления яичницы.
Не откладывая это дело в долгий ящик, Дарья сразу же отправилась на добычу белковой пищи. Но она немного не рассчитала свои силы, которые еще не восстановились после болезни, и ее поход занял гораздо больше времени, чем она предполагала.
Тем временем в лагере началось всеобщее пробуждение выздоравливающих и лишь только их «лечащий врач» спал непробудным сном.
Первым проснулся Ростислав и сразу же позвал Дашу. Она не откликалась.
Он с трудом привстал, огляделся.
Картина виделась невеселой. Его друзья и коллеги за время болезни осунулись и исхудали, хотя сейчас все просто мирно посапывали.
На их фоне заметно выделялся только Великопольский, который по-прежнему выглядел очень даже хорошо. «Видимо, таких и болезни не берут», — подумал Никитин.
А вот Дарьи нигде не было видно.
Ростислав заволновался: «Где же она? А, вдруг…».
Он не дал себе даже закончить эту мысль, внутри все похолодело и перехватило дыхание. Его охватила паника.
«Нет, этого не может быть! Не может! Не сейчас!».
Но это было лишь мгновение сомнений, секунды слабости. Он взял себя в руки и попытался прислушаться к своему сердцу, которому теперь доверял безоговорочно — оно не предвещало никакой беды.
Ростислав успокоился, потому что был твердо уверен: случись с Дарьей что-то непоправимое, он бы это понял, почувствовал бы сразу, что ниточка, их связывающая, оборвана. А этого сейчас он не ощущает! Значит, все в порядке! Успокоившись, он заметил лежащее рядом одеяло. Взял его и ощутил знакомый аромат, запах, от которого он всякий раз терял голову.
«Дарья!»
Какое-то время он сидел в обнимку с одеялом и летал в облаках.
На землю его вернули радостные возгласы коллег. Народ проснулся и теперь ликовал. Особо бурно радовались факту исцеления Артур с Васей. Они сначала горячо обняли своих возлюбленных, затем друг друга, потом всех остальных. Дойдя до Никитина, с удивлением заметили в его объятиях одеяло.
— Да, Ростислав. Сначала с камерой не расставался, теперь с одеялом зажимаешься, — сострил Берёза. — Ты определись уже как-то.
Ростислав отложил предмет своей страсти в сторону и с улыбкой ответил:
— Не переживай, я же однолюб! И где моя любимая камера?
Народ оценил шутки и волна смеха прокатилась по хижине. Ростислав же, отыскав камеру и водрузив ее на шею, отправился на поиски своей истинной страсти.
Тем временем Вася, заметив сиротливо лежащие в углу их самодельные средства защиты, которые так и не выполнили свою функцию, показал на них Артуру. Тот подмигнул и они нацепили их снова. Пусть это и было дежавю, но произведенный эффект оказался таким же сильным.
«Дом» задрожал от хохота его жителей.
Все веселились, кроме Великопольского — он продолжал спать. Это вызвало общую тревогу, особенно волновалась Элла.
— Может, он болен? — спросила Валя.
Элла дотронулась до лба Павела губами:
— Температуры вроде нет.
К ним подошла Майя и, осмотрев его, предположила:
— Думаю, он просто спит.