Оба они пошли на ложные признания.
Костер де Сен-Виктор сказал ей, что его зовут д’Аржантан и что он сборщик налогов в Динане.
Диана в ответ сказала ему, что ее зовут мадемуазель де Ротру и что она начальница почты в Витре.
Затем, обменявшись ложными признаниями, каждый из них решился на откровенность.
Дело в том, что оба они искали Кадудаля.
«Вы с ним знакомы?» — спросил д’Аржантан.
«Я никогда не видела его», — ответила Диана.
«Тогда, мадемуазель, я буду счастлив предложить вам свои услуги, — сказал лже-д’Аржантан. — Кадудаль — мой близкий друг, и сейчас мы уже настолько приблизились к тому месту, где нам предстоит встретиться с ним, что, мне думается, я могу без всяких нежелательных последствий признаться вам, что собираю деньги не для правительства, а для него. И если вы нуждаетесь в рекомендации, мадемуазель, то я вдвойне счастлив, что благодаря случаю — а лучше сказать, благодаря Провидению — вы оказались на моем пути».
«Откровенность за откровенность, — сказала Диана, — я такая же начальница почты в Витре, как вы сборщик налогов в Динане. Я последняя из знатной роялистской семьи, я должна осуществить возмездие и еду к Кадудалю, чтобы поступить к нему на службу».
«В каком качестве?» — спросил д’Аржантан.
«В качестве волонтера», — ответила Диана.
Костер с удивлением посмотрел на нее, а затем продолжил:
«В конце концов, почему нет; у Дюмурье в адъютантах были сестры де Ферниг. Мы живем в такое странное время, когда следует привыкать ко всему, даже к самому невероятному».
И больше он ни о чем не спрашивал.
В Ла-Герше они обогнали отряд республиканских солдат, направлявшийся в Витре.
В самом низу спуска с холма, на котором стоял Ла-Герш, дорогу преграждал завал из деревьев.
«Черт побери! — сказал Костер. — Ничуть не удивлюсь, если по ту сторону баррикады окажется Жорж».
Он остановился, сделал экипажу Дианы знак последовать его примеру и прокричал один раз неясытью, другой раз совой.
Ответом ему был крик ворона.
«Друзья узнали нас; пока оставайтесь здесь, я вернусь за вами».
Два человека выскочили из-за завала, расчистили в нем проход, и Диана, увидев, как ее попутчик бросился в объятия какого-то человека, поняла, что это, должно быть, был Кадудаль!
Через короткое время Кадудаль появился по эту сторону преграды и направился к Диане.
Подойдя к коляске, он снял шляпу.
«Мадемуазель, — сказал он, обращаясь к Диане, — в любом случае, продолжите вы свой путь или окажете мне честь, попросив моего гостеприимства, я настоятельно прошу вас поторопиться: менее чем через час здесь будут республиканцы, а мы, как видите, настроены оказать им теплый прием».
И он указал ей на баррикаду.
«И это не считая того, — продолжил он, — что полторы тысячи моих бойцов рассредоточены в этих зарослях дрока и вскоре зададут такую музыку, какую вам не часто доводилось слышать».
«Сударь, — сказала в ответ Диана, — я приехала просить вашего гостеприимства и благодарю случай, позволяющий мне наконец увидеть зрелище, присутствовать на котором мне всегда хотелось, — настоящее сражение».
Кадудаль поклонился, сделал знак своим людям, которые расширили проход, чтобы через него могла проехать коляска, и Диана оказалась по другую сторону баррикады.
Она огляделась вокруг и, помимо полутора тысяч человек, которые были рассредоточены в зарослях дрока и о которых ей говорил Кадудаль, увидела тысячу других бойцов, лежавших ничком на земле и державших в руках карабины.
Около пятидесяти всадников укрылись в лесной поросли, держа лошадей под уздцы.
«Сударыня, — обратился Кадудаль к Диане, — не сочтите невежливым с моей стороны, что теперь я буду занят исключительно своими обязанностями командира; разделавшись с ними, я тут же вернусь к другим».
«Ступайте, господа, ступайте, — ответила Диана, — и не беспокойтесь обо мне. Ах, если б только у вас была лошадь…»
«У меня их две, — сказал д’Аржантан, — и ту из них, что поменьше, я уступаю вам. Однако она снаряжена для боя и оседлана для мужчины».
«Это как раз то, что мне нужно!» — ответила Диана.
И, видя, что молодой человек снимает с крупа лошади свою дорожную сумку, она со смехом воскликнула:
«Благодарю вас, господин сборщик налогов из Динана!»
С этими словами девушка закрылась в своей коляске.
Десять минут спустя с вершины холма, находившегося в четверти льё от баррикады, раздались первые ружейные выстрелы, и сражение началось.