— Как и все.
— А фехтовать вы умеете?
— Достаточно для того, чтобы лишиться жизни.
— Ну что ж! У нас на борту есть три очень сильных стрелка и фехтовальный зал, где любой член экипажа может развлечься в свободные от вахты часы, сражаясь на шпагах или саблях. Вы будете поступать, как и все, и через три месяца сравняетесь в умении с другими.
— Надеюсь, — промолвил Рене.
— Нам остается лишь уладить вопрос с жалованьем, и мы это сделаем, но не через полгода, а сегодня за обедом, ибо, надеюсь, что вы доставите мне удовольствие и отобедаете со мной.
— О, что касается этого, капитан, то благодарю вас за оказанную мне честь.
— А покамест, не желаете взглянуть на наших стрелков из пистолета? Кернош и Блеас борются между собой за первенство, а так как силы у них примерно равны, то, сцепившись в схватке, они уже не могут расстаться.
И Сюркуф подвел Рене к другому окну.
В двадцати пяти шагах от него виднелась чугунная доска; нарисованная мелом белая линия, делившая ее надвое, служила мишенью.
Оба моряка продолжали свой поединок, не обращая никакого внимания на новых зрителей; при каждом удачном выстреле публика рукоплескала.
Не будучи первоклассными стрелками они, тем не менее, обладали заметным мастерством.
Рене аплодировал наряду с остальными.
Кернош всадил пулю точно в белую черту.
— Браво! — воскликнул Рене.
Кернош, затаивший злобу против него, молча взял пистолет из рук Блеаса и передал его Рене.
— И что, по-вашему, мне с этим делать, сударь? — спросил молодой человек.
— Ты только что показал нам свою силу, — произнес Кернош, — и, надеюсь, не откажешься показать нам свою сноровку.
— О, что касается этого, охотно, сударь. Вы оставили мне мало шансов, попав в линию, но ваша пуля, как вы, должно быть, заметили, чуточку отклонилась вправо.
— И что? — процедил Кернош.
— А то, — ответил Рене, — что я сейчас всажу свою пулю ближе к середине!
И он выстрелил так скоро, словно и не успел прицелиться.
Пуля попала точно в линию, и можно было подумать, что серебристое пятнышко, перекрывшее эту черту по обе ее стороны, измерили циркулем.
Матросы удивленно переглянулись, а Сюркуф расхохотался.
— Ну, Кернош, — обратился он к своему боцману, — что ты об этом скажешь?
— Скажу, что это удалось случайно, но, если надо повторить…
— Повторять я не буду, — сказал Рене, — ибо то, что вы сейчас увидели, это детская игра, но готов предложить вам другую.
Оглядевшись по сторонам, он увидел на письменном столе облатки из красного сургуча, взял пять штук, выпрыгнул в сад, опершись об оконную перекладину, и приклеил все пять сургучных облаток на чугунную доску так, что они составили пятерку бубен, а затем, с той же легкостью забравшись в окно, взял пистолеты и одну за другой, пятью пулями, уничтожил все пять сургучных облаток, так что от них и следа не осталось на доске.
Затем он подал пистолет Керношу и промолвил:
— Теперь ваш черед.
Кернош покачал головой.
— Спасибо, — сказал он, — но я добрый бретонец и добрый христианин; здесь замешан дьявол, и я в этом больше не участвую.
— Ты прав, Кернош, — произнес Сюркуф, — и, чтобы дьявол не сыграл с нами злой шутки, мы прихватим его с собой на борт «Призрака».
С этими словами он открыл дверь соседней комнаты, где находился судовой фехтмейстер, ибо Сюркуф, будучи искусным во всех физических упражнениях, хотел, чтобы все его моряки были такими же ловкими, как и он сам, и причислил к своему экипажу фехтмейстера, дававшему матросам уроки фехтования на шпагах и эспадронах.
Как раз в это время там проходило состязание.
С минуту Сюркуф и Рене наблюдали за происходящим.
Затем Сюркуф поинтересовался мнением Рене относительно удара, который, на его взгляд, был плохо отбит.
— Такой выпад, — ответил молодой человек, — я бы парировал квартой и отбил прямым ударом.
— Сударь, — произнес фехтмейстер, покручивая ус, — да ведь тем самым вы дали бы возможность проткнуть вас, словно дрозда!
— Вероятно, сударь, — ответил Рене, — но лишь в том случае, если я буду чересчур медлителен при защите и ответном ударе.
— Этот господин желает, чтобы ему преподали урок? — засмеялся фехтмейстер, обращаясь к Сюркуфу.
— Берегитесь, дорогой метр Стальная Рука, — ответил ему Сюркуф, — как бы этот господин не преподал вам урок. Два таких он уже преподал по пути сюда, и, право, если ваш ученик одолжит ему свою рапиру, третий урок незамедлительно достанется вам.