Так они достигли Динанских ворот, то есть оказались напротив дома Сюркуфа. В окнах дома можно было заметить жену корсара, его сына, родственников и друзей; все они явно пребывали в нетерпении и уже хмурили брови, поскольку ни одного человека из экипажа Сюркуфа еще не было на борту, хотя пробило одиннадцать, а погрузка должна была состояться ровно в полдень. Капитан послал своего старшего помощника, Блеаса, выяснить, чем заняты его люди, собравшиеся в доме г-жи Леру и на Поперечной улице. Блеас вернулся и вполголоса сказал ему, что, подобно тому как Цезаря, отправлявшегося в Испанию, задержали в Субуре кредиторы, экипаж «Призрака» задерживают ростовщики-евреи, ссудившие матросам деньги, которые те обязались вернуть из своих задатков, и не намеренные выпускать должников, если те не расплатятся с ними. Рене, находившийся рядом с Сюркуфом и видевший, что тот готов вмешаться в это дело лично, спросил у капитана разрешения отправиться туда вместо него и посмотреть, нет ли возможности уладить спор между должниками и кредиторами полюбовно.
Тот, кто не видел отправления судна, оказавшегося в таком положении, в каком оказался корабль Сюркуфа, лишился самого своеобразного и любопытного зрелища, которое только можно вообразить.
Как только матросы получают аванс в конторе, где производится учет военнообязанных моряков, жены и кредиторы нападают на бедняг, чтобы отнять у них все, что только можно; но следует сказать, что в этот критический момент жены, вообще говоря, ведут себя еще хуже, чем кредиторы: крики, слезы и стенания этих заплаканных супруг примешиваются к угрозам ростовщиков и в конечном счете заглушают их; вот почему, какими бы жадными ни были процентщики, женщинам почти всегда платят первым; к тому же эти презренные хищники знают, что в глазах населения и даже в глазах судей женщины заведомо правы в споре с ними; и потому, хотя и вырывая на себе волосы, они почти всегда, но крайне неохотно, позволяют провести семейные расчеты вперед своих; но как только с последней из этих женщин расплачиваются, стервятники с новой яростью нападают на своих жертв. И в этом случае, если первые матросы, к которым обращаются со своими требованиями ростовщики, выказывают себя сговорчивыми и платят, их пример оказывается весьма действенным: прочие матросы, кто с проклятиями, кто со вздохами, позволяют деньгам утекать из их рук; но если первый кредитор недостаточно благоразумен и не удовлетворяется половиной затребованной им суммы, при том что даже эта половина приносит ему отличный барыш, и если первый должник оказывается строптивым и, готовый взбунтоваться, призывает к бунту своих товарищей, так что вмешательство полиции становится неизбежным, вот тогда матрос и неумолимый кредитор начинают состязаться в нападках, достойных тех, каким предавались, вызывая на бой своих противников, герои Гомера.
Именно это теперь и случилось. Рене появился в самый разгар настоящего мятежа; заметив его, матросы поняли, что им пришла подмога, и он был встречен громовыми приветственными возгласами и криками: «Секретарь капитана!» С другой стороны, кошель, который он держал в руках и явно был полон золота, со всей очевидностью говорил в пользу кредиторов; молодой человек взобрался на стол и сделал знак, что хочет говорить.
В то же мгновение воцарилась тишина, да еще какая! Казалось, можно было услышать, как проносится один из атомов Декарта.
— Друзья! — начал Рене. — Капитан не хочет, чтобы в первый раз, когда он снаряжает корабль в своем родном городе, возникли ссоры между его матросами, из каких бы краев они ни были, и его земляками.
Заметив среди лиц тех, кто повернулся в его сторону, физиономию Сен-Жана, то есть того самого матроса, который в обмен на предложенный ему ужин дал своему сотрапезнику все сведения о Сюркуфе, какими тот интересовался, Рене крикнул ему:
— Иди сюда, Сен-Жан!
После чего, обращаясь одновременно к матросам и кредиторам, спросил:
— Знаете ли вы все Сен-Жана?
— Да, мы его знаем! — хором ответили матросы и кредиторы.
— Это честный человек, не правда ли?
— Да! — в один голос крикнули матросы. — Да! Да! Да!
— Да, — ответили ростовщики, но куда тише и с меньшим воодушевлением.
— Так вот, именно ему я поручаю расплатиться по вашим счетам. Он заплатит каждому из кредиторов из расчета пяти процентов от ссуды, независимо от даты ее выдачи, так что те, кто ссудил на месяц, две недели и неделю, получат такой доход от выданной суммы, как если бы дали ее в долг на год.