Пьяцца — это гомон толпы, потоки автомобилей, неоновое сияние, прилипчивые мальчишки-газетчики и мальчишки-галантерейщики; порхающие из одной конторы в другую, изнывающие в ожидании «буна-тайм» (вечернего кофе) «белые воротнички». Пьяцца — рокки и твисты из витрин самого дорогого магазина грампластинок и Магнитофонных записей. Пьяцца — небольшие компании «золотой молодежи»; греки-пекари и армяне-портные, озирающиеся туристы и двое самых красивых в городе Усатых полицейских-регулировщиков. Пьяцца место Для тротуарных студенческих дискуссий и поле деятельности мрачноватых, подозрительных покупателей долларов и продавцов ушедших в историю талеров Марии-Терезии. Пьяцца — «полигон» для прогулок дам с собачками, иногда обезьянками, и врата ада для случайно забредших туда окрестных крестьян, шарахающихся от автомобилей, от прилизанных господ, от парней-шутников от собственного отражения в зеркальных витринах. Ну, а главное, Пьяцца — барьер между трудовыми и нищими кварталами Текле-Хейманот и юга столицы и чистеньким строгим северо-востоком.
…По соседству с шумной Пьяццей гостеприимно встречает многочисленных посетителей Постоянная советская выставка. На ней устраиваются различные экспозиции, читаются лекции и проводятся беседы на амхарском языке, демонстрируются советские кинофильмы. В июле 1964 года на выставке торжественно отмечали первый выпуск слушателей трехгодичных курсов по изучению русского языка. Странно и радостно было слышать из уст коренных аддисабебцев отрывки из произведений Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Некрасова.
На выставке всегда шумно и весело. Особенно много посетителей, помню, толпилось около уличных витрин, заполненных фотоматериалами о советских космонавтах.
ОТ ГОРСТИ ЧЕЧЕВИЦЫ ДО КАРАВАНА ВЕРБЛЮДОВ
ОДИН ЧАС В ТОРГОВОМ ЦАРСТВЕ
В Москве некоторые товарищи рисовали нам радужные картины нашего быта в эфиопской провинции — основном месте нашей работы, да так, словно они только что вернулись с берегов Голубого Нила. На месте все оказалось сложнее. Оказалось, что нужно срочно приобретать кровать, постель, кастрюли, непромокаемый плащ, резиновые сапоги, консервы, крупу и многое другое. Впрочем, меня это не обескуражило. Если бы не эти прозаические закупки — не удалось бы мне в свой первый приезд в эфиопскую столицу побывать на знаменитом аддис-абебском рынке.
Рынок этот — крупнейший в Африке. Так утверждают по крайней мере туристские рекламные листки. Недаром он официально называется Аддис-Кетема, что значит «новый город». Жители Аддис-Абебы обычно называют его итальянским словом «меркато». Сюда, особенно по 26 субботам и в предпраздничные дни, стягиваются десятки тысяч людей из столицы, близких и дальних городов и деревень. Иногда, как сообщают городские власти, здесь собирается до 150 тысяч одних только торговцев. По окраинам, а иногда и по центральным улицам столицы к рынку гонят стада, ведут длинные караваны. Иной раз такое стадо или караван растягивается на целый квартал, создавая заторы в уличном движении.
Аддис-Кетема находится в западной части города Текле-Хейманот. В кварталах Текле-Хейманот сосредоточены жилища городской бедноты, ремесленников, мелких торговцев.
В районе рынка проживает основная масса мусульманского (более 10 % жителей столицы — мусульмане) населения города. Очень много арабов, главным образом из Йемена. Открытый в 1964 году близ рынка кинотеатр «Аддис Алем» («Новый мир») по пятницам бездействует, ибо, как известно, по этим дням приверженцы Корана должны думать исключительно об аллахе и о делах, ему угодных. Предприимчивые братья (владельцы этого «исламизированного» кинотеатра) стараются раздобыть для своего экрана фильмы арабского и индийского производства, опять же с учетом религиозно-национального состава большинства зрителей. В центре рынка воздвигнута величественная мечеть, которой могут позавидовать даже правоверные Каира и Багдада. Рядом с нею высится не менее внушительная эфиопская церковь. Эти два сооружения лишний раз напоминают о многонациональном и многорелигиозном населении столицы.
Аддис-Кетема не только рынок. Это огромная мастерская столичных ремесленников, кустарей, эфиопских умельцев. Аддис-Кетема, кроме того, — средоточие самых Дешевых и грязных баров и сомнительных игорных заведений.
С раннего утра и до заката рынок наполнен сутолокой и беготней, разноязычной речью, страстными меркантильными призывами. Достаточно, однако, побыть там полчаса, чтобы убедиться, что покупателей на рынке заметно меньше, чем продавцов.