…Наперегонки с нами скачет с ветки на ветку серая, ничем не примечательная птичка. Ато Цегайе Беляйне (странно, как основательно знает природу этот горожанин и делец) рассказывает о ней любопытную вещь. Это — вопрошаем у владельца «фиата»: птичка-медоед. Порхая с дерева на дерево, она иногда служит людям проводником к ульям диких пчел. Дорогу часто перебегают непуганые, неуклюжие, темно-серые, с серебристым отливом цесарки, а также нахальные, проворные мартышки. Некоторое время гоним вверх, по склону долины, серо-бурого волчонка: язык набок, пятки сверкают у самого бампера — пока звереныш не догадался резко свернуть с дороги и нырнуть в кусты. То и дело вопрошаем у владельца «фиата»:
— А это что? Что это такое?
Конечно, Ато Цегайе не Брэм. Он, например, не знает, как называются вот эти яркие голубые птички. Спрошу «дома», у Гаврюши или Гизи. Такие же птички часто навещают бахардарских… коз и баранов. Прекрасны пример биологического содружества: птички ищут на бараньих и козьих спинах насекомых, а в качестве награды за свою санитарную деятельность выщипывают у довольных животных ворсинки шерсти для гнезд.
«Мидаква» (а по-научному — «дукер настоящий») наверное, самая маленькая из антилоп и газелей. Это красивое, цвета охры и ростом с крупного козленка животное водится повсюду в стране. Наши бахардарцы приобрели за 50 центов двух крошечных мидакв, подобранных крестьянами в зарослях у Аббая. Машка и Петька стали общими любимцами нашей колонии. Первый месяц их кормили коровьим молоком из соски, они жили в холле в ящиках. А когда кончились ливни, окрепших оленят выпустили на участок. Они быстро привыкли к нам, любили принимать пищу из рук. Почти год Машка и Петька жили припеваючи, весело скакали, бодали лохматого Пирата, гоняли кур и даже мышей-полевок, бесчисленные норы которых появляются в газонах у наших коттеджей в марте — апреле, и вообще — куролесили как могли. Потом, уступив просьбам бахардарского губернатора, подарили Машку его маленькому сыну. Раз пять Машка убегала от главного представителя местных властей и возвращалась к нам, пока ее не увезли в Аддис-Абебу. Петя заскучал, осунулся, оброс репейником и стал уходить с участка (каким образом, мы до сих пор не знаем) — может быть, рыл подземные ходы. Его отлучки становились все продолжительнее, и однажды он исчез навсегда. Может быть, его сожрала громадная пятнистая гиена, которая стала появляться в кустах за оградой за несколько Дней до пропажи Петьки. Вообще это очень редкий случай, когда гиена начинает рыскать еще до наступления темноты. В долине Аббая водятся также полосатые гиены джибб, они помельче и гораздо трусливее пятнистых.
У нашей ограды ползают и бегают разные неприятные существа, некоторые из них по ночам и даже днем пролезают на участок. Самым вежливым и спокойным гостем был филин. Каждый вечер, в сумерки, он прилетал к нам, садился на один и тот же облюбованный им бетонный столбик ограды и, насупившись, не шелохнувшись, строго разглядывал наше хозяйство. Мы его не беспокоили, во-первых, потому, что он старательно уменьшал число мышей на участке, а во-вторых, потому, что он был настолько пунктуален, что по нему можно было проверять часы.
Чаще всего дикие животные попадаются нам на ночных дорогах. Фары «газика» ослепляют их, и они шарахаются в темноту чуть ли не из-под колес машины. Красные, оранжевые, голубые точечки глаз видны за 200 300 метров. Красные и оранжевые — значит, в дорожи» кювете застыла гиена или шакал; зеленые или голубые — волк или гепард.
Однажды повстречали довольно редкого гостя Амидамит-Чоке — пантеру (кстати, именем этого страшного зверя эфиопы почему-то назвали самые распространенные отечественные сигареты… может быть, потому, что они жутко дерут горло?). Пантеры очень любят баранину или курятину, но еще больше мартышек, газелей, зайцев Стройное, великолепное животное стояло на большом камне у обочины дороги, чуть помахивая кончиком хвоста. Мы остановились, чтобы получше разглядеть «котика», но наш случайный спутник-эфиоп, которому мы помогли отвезти большую вязанку хвороста, ухватил шофера за плечо: