На берегу озера часто появляется Александр Иванович Беляев, попросту Саша, — архитектор, автор проекта Технической школы, только что пополнивший дружные ряды советских строителей. В свободное время он весь во власти своей страсти — живописи и цветной фотографии. Прямо с работы, минуя коттеджи, мчится с подрамником и красками на берег Таны. Почти все его пейзажи освещены красными закатами, ибо только во время оных удается выкроить 30–40 минут для повседневных этюдов. Саша пишет и портреты. Особенно охотно ему позируют мальчишки, хотя результаты Сашиной работы им не очень нравятся (они не знают, что в живописи Александр Иванович немножко импрессионист). Если руки у архитектора не заняты кистями, тогда в них появляется фотокамера. Одна беда: уж очень он увлекается выбором «точки». Это увлечение тянет Сашу на башню водокачки, под быки нильского моста, на рискованное балансирование по камням у речных порогов…
Однажды он потащил меня к развалинам мрачного каменного дома на пустынном берегу озера. Местные жители называют его «домом чертей», что, по-моему, близко к истине. К дому ведет узкая скользкая тропинка по кромке папирусного болота. Потом почти полчаса мы с архитектором продираемся через колючие кустарники на вершину холма, оказывается, только для того, чтобы услышать спокойный Сашин голос:
— Не пойдет! Не та точка. Пошли обратно.
Обратно идем другой тропой. Заблудились и очутились в… тюремном дворе. Заключенные с любопытством разглядывают наши поцарапанные руки и физиономии, а охранник-полицейский долго и заразительно смеется увидев среди своих подопечных такое «пополнение». Нам не до смеха. Но все кончается благополучно — задними дворами выбираемся к церкви св. Георгия, а потом и на главную улицу. Церковь расположена на полпути между полицейским участком и тюрьмой; заключенных проводят мимо нее, очевидно для того, чтобы они могли постепенно очиститься от бремени грехов своих.
…У северной оконечности «Бухты фиговых деревьев» находится гидрометеостанция, где работают пять — семь эфиопских парней. Живут ребята в больших палатках со специальной защитой против тропических сюрпризов: змей, пауков, москитов и прочей гадости. Эта станция — основной пункт по изучению режима верхнего течения Голубого Нила и озера Тана. В распоряжении группы имеется американский вертолет, на котором совершаются ежедневные рекогносцировочные облеты долины Нила до самого водопада Тис-Аббай и береговой полосы южной части озера.
За гидрометеостанцией — единственная в районе плантация, созданная на основе более или менее современной агротехники. Площадь ее — гектара два. В сухое время года посевы орошаются водой, бегущей по цементному лотку параллельно берегу озера. На этом маленьком участке можно воочию убедиться в одном из чудес Эфиопии — сосуществовании рядом культур из разных материков и с разных широт. На плантации прекрасно уживаются кофе и томаты, ананасы и капуста, картофель и бананы, лук и апельсины, свекла и папайя.
Высота папайи, или, как ее еще называют, дынного дерева, метра четыре — шесть, крона больших листьев находится в 2,5–3 метрах от земли, а у основания широкой кроны вызревает пять — десять плодов, по размеру и вкусу напоминающих наши дыни. Плоды папайи, разрезанные на кусочки, политые соком мелких местных лимонов ломи, и подслащенные сахаром, — чудесное блюдо. Но папайя не только «дерево-буфетчик», но и «дерево-лекарь». Получаемый из него фермент папаин способствует пищеварению и вызывает быстрый рост живой ткани, что очень важно, в частности, при лечении ранений. Фермент дынного дерева излечивает гастриты, язву желудка; помогает при ожогах, отравлениях, спасает от укусов ядовитых пауков. Папаин — желанный гость и в косметических кабинетах: укрепляет волосы, удаляет веснушки. В общем, слава дынному дереву!
…Вот мы и прошли по всему городу, хотя и здорово «оторвались» от главной улицы, вернее, от ее продолжения— дороги к мосту через Голубой Нил и к текстильной фабрике. Вернемся. Справа, за деревьями, поблескивают крыши почти готовых фабричных цехов, а если пройти тропинкой чуть влево, то выйдешь к каменной гряде, за ней и будет мост через Нил. До него еще с полкилометра, но уже отсюда явственно слышен шум великой реки.