Баранина привлекает, оказывается, не только рыбу. Однажды наш инженер Александр Михайлович Астаховский пустил поплавок по быстрине. Сильное течение болтало крючок с бараньей печенкой на поверхности, и никакие грузила не могли утащить его в глубину. Едва поплавок занесло за островок высокой осоки, как леска, дрогнув, сильно натянулась и пошла… вверх. Над осокой яростно бил крыльями молодой орел — он-то и тащил леску в небеса. Могучая птица все сильнее и сильнее натягивала леску, но вдруг ослабила ее, стараясь схватить раздражавший ее ярко раскрашенный, трепыхавший в воздухе поплавок, — видно, одного крючка с печенкой ей было мало. Кончилась эта необычная поклевка тем, что Александр Михайлович остался без крючка, поплавка и Добрых 20 метров крепчайшей лески, приобретя взамен незабываемое охотничье ощущение. Если бы при всем этом не было нас, шестерых очевидцев, пополнил бы наш инженер-сметчик известные ряды рассказчиков-рыбаков.
Самая привлекательная для нильской рыбы и самая неприятная для нильских рыбаков нажива — термиты. Миллионные рои этой твари появляются с наступлением сумерек обычно в конце мая, когда земля уже увлажнена «малыми дождями». Термиты бесцеремонно залетают и залезают за пазуху, в рукава, уши, волосы. Продолжается это нашествие два-три вечера.
И тем не менее к атакам назойливых насекомых быстро привыкаешь, тем более что перед нами, рыбаками стоит задача собрать как можно больше этой ценнейшей наживки. Делается это так: в коттеджах гасится свет и только над одним крыльцом горит лампочка. Привлеченные светом тысячи термитов слетаются к крыльцу, по которому ползают рыболовы, вооруженные большими жестянками. Когда преемник Тузика наш всеобщий любимец черный мохнатый щенок Пират немного подрос, он стал помогать нам в охоте за термитами: чихая и поминутно отряхиваясь, давил насекомых лапами, кидался на них совсем по-кошачьи.
Утром Бахар-Дар усеян маленькими блестящими крылышками: у термитов кончился короткий летный период. Сбросив крылья, они уползают в землю, чтобы творить свои гнусные дела — пожирать корни молодых деревьев (особенно им нравятся эвкалипты), кустарников, вообще все деревянное. Они сумели сожрать у нас на участке около сотни саженцев эвкалиптов и… курятник. Поэтому мы кроме всего прочего испытываем некоторое моральное удовлетворение при мысли о том, что пленники, попавшие в наши банки, уже не смогут обидеть ни природу, ни человека. Для рыбы эта тварь, повторяю, — лучшее лакомство. Она хватает крючок на лету, выпрыгивая из воды. Тут самое главное — умелая подсечка. Иногда бывает так: литровая банка с термитами уже почти пуста, а на кукане — ничего.
Рыбы в Аббае и Тане очень много, но в этом огромном рыбном царстве мало разнообразия: серые и черные сомы, похожие на рыбца, барбес, небольшие плоские тиляпи и голубые красивые рыбы, называемые местным населением «аса», что значит «рыба» вообще. Рыболовство на Аббае — побочное занятие для местного населения, так что основной враг рыбы кроме собратьев-хищников — крокодилы, вараны, выдры.
Улов по 10–15 килограммов на брата-рыбака — обычное дело. Рыболовы-мастера, Герман и шофер-завхоз Василий Иванович, «достают» отдельные экземпляры весом по 8 11 килограммов, длиной более метра. Завхозу особенно везет на громадных сомов. Некоторые объясняют эту удачливость притягательной силой Васиных усов-«Усач усача видит издалека!» Между прочим, наши товарищи из Аддис-Абебы подозрительно щурились, слушая рассказы о нильской рыбе. Свое рыболовное дарование они проверяли обычно на Аваше или его притоках. Там, к югу от эфиопской столицы, есть одно интересное местечко. В Аваш впадает удивительная речушка с горячей грязевой водой. Рыба почему-то без ума от темно-серых кусочков грязи, выталкиваемых теплыми водоворотами; хватает их, как иной сластена шоколад. Я был в том месте и клянусь удачей всех моих будущих рыбалок — рыбу можно там ловить голыми руками. Но какую? Рыбешка в 200 граммов считается крупной, а на полукилограммовую смотрят, как на кита. Вот почему аддисабебские рыбаки ехидно поддакивали нашим рассказам о трофеях в полпуда. Это продолжалось до тех пор, пока некоторым из сомневающихся не представился случай порыбачить на «нашем» Аббае. После этого заядлые рыболовы столицы смотрели на нас с тихой завистью.