ДА, МАССАУА — ЭТО АД
Даже сейчас, в сентябре, 39–41° в тени. Первое слово, которое познаешь, прибыв в Массауа, — это требовательное, короткое «гьяччо!» (лед!). Это слово-команда звучит в номерах гостиницы, в ресторане «Ригано», в барах, даже на мусульманском рынке, где торговцы-арабы сосут кусочки льда вперемежку с черным кофе.
Гостиничное белье, развешанное террасах «Савойи», высыхает мгновенно. Хозяйка гостиницы, дородная дама лет под 50, пренебрегая всякими условностями, лениво передвигается по внутренним галереям своего владения в ночной розовой рубашке. Ато Цегайе Беляйне называет ее «розовым ангелочком».
На раскаленный даже вечером асфальт падают неяркие полосы оконного света; полосы эти — от деревянных Жалюзи. Во всем городе нет ни одного застекленного окна. Они не нужны, как не нужны здесь одеяла и краны с горячей водой, пиджаки, длинные штаны и многие другие предметы, которые там, наверху, на Эфиопском нагорье, просто необходимы в любое время года.
Раскаленный белый город-пекло. В деловом Массауа, на Восточном острове, ни одного деревца, ни одной былинки. Камень, бетон, асфальт и железо. Горячее мелкое море не освежает, а ослепляет — так много солнца успевает оно вобрать в себя. Красное море — самое теплое и самое соленое в мире, у Массауа среднегодовая температура воды 30, минимальная — 27°, а к вечеру в мае — июне вода нагревается до 36–38°! Как-то на полпути между Массауа и «пригородным» островом Шейх-Саид я нырнул с лодки, чтобы полюбоваться под водой коралловыми клумбами, морскими ежами и стайками изумрудных и розовых рыбешек. Любования не получилось, более того, потом очень долго болели глаза от едкой соленой воды. Словом, Массауа это не Гурзуф.
Днем Массауа напоминает город, внезапно покинутый жителями. Работают только портовые грузчики, рабочие солеварен да невидимые за горизонтом рыбаки. Вот для них Массауа — ад вдвойне.
В Массауа и Ассабе море отдает людям около 150 тысяч тонн соли в год. Почти вся она вывозится как химическое сырье. Солеварни находятся в северной части города. между полуостровами Герар и Абд-эль-Кадр. Там всюду кучи грязноватой соли, а на соляной пристани — целый Эверест ее. Ночью, при луне, соляные горы угадываются по жутковатому мертвящему отблеску. В небольших отстойниках — густой, красноватый рассол. Когда летишь на самолете из Асмары в Каир, то по правому борту, на суданском побережье Красного моря, там, где оно смыкается с Нубийской пустыней, видны огромные пересыхающие лагуны и коралловые острова, и тоже красноватого и лилово-малинового цветов. Может быть, поэтому море — Красное?.. Много, очень много соленого пота льется на добыче соли. За 8 часов работы на испепеляющем солнце, в едких густых испарениях моря, в ослепляющем царстве тяжелой вязкой соли — полтора Доллара. Вот так.
Рыбные ресурсы Красного моря слабо освоены, еще меньше изучены. Однако то, что уже известно, позволяет говорить о колоссальных богатствах этого поразительного водоема. Специалисты знают о существовании нескольких сот видов красноморских рыб! Массауа — центр морского Рыболовства Эфиопии. Лов ведут рыбаки-одиночки. И не слышал о существовании даже крошечных артелей. Ловят самым примитивным способом, каждый на свои страх и риск. Уловы не поддаются какой-либо статистике — поверим на слово газете «Эфиопией геральд», которая утверждает, что за год в районе Массауа вылавливают около 10 тысяч тонн рыбы. Это не густо, тем более если учесть, что в эти тонны включены крабы, каракатицы, огромные метровые черепахи, ракушки и кораллы всех мастей, форм, размеров и раскраски, акулы и т. д.
Много в Массауа пришлых рыбаков. С одним из них жителем Израиля, мы познакомились в автобусе на дороге Массауа — Асмара. После трехмесячной путины он возвращался к семье, снимающей комнату в одном из асмарских пансионатов. Этот уже пожилой человек пришел на своем крошечном паруснике из Эйлата, получил в Массауа рыболовную лицензию сроком на 3 года. Огромные, жилистые, разъеденные солью руки бессильно лежат на коленях, в глазах — тоска и полное безразличие к проносящимся навстречу автобусу красотам предасмарских гор:
— Мы уходим в море вдвоем: я и помощник-араб…
Рыбак усмехается:
— Вы мне можете поверить: не знаю, кто как, а рыбаки — арабы и евреи — могут мирно сосуществовать. Не счесть, сколько раз мы с Али обязаны друг другу жизнью. Рыбы много, но надо знать ее повадки, знать эти богом проклятые места. Самый страшный враг — акулы. Они постоянно рвут сети. Нужны сети, нужна тара, нужен мотор. Говорят и пишут, рыбачье дело — романтика, красивый труд. Вранье. Первое, что я увидел после материнской груди, было море. Я ненавижу его, ненавижу это проклятое солнце, ненавижу рыбью вонь. Море красиво для тех, кто приезжает к нему спустить денежки. Море любит деньги. Во всех странах есть примета: бросишь морю монетку, будет тебе удача если не на суше, то на воде. Черта с два! Трудно заработать на море…