Я каждую минуту узнавала что-то новое о Эквей и его жителях и с тоской понимала, что до конца так и не с могу понять их. Вот у девочек может получиться, они влюблены и уже стали частью жизни этих эквейтов. А что есть у меня? Знания об этом мире, их языка… Это не делает меня ближе. Я все еще чужая.
На исходе первого месяца я не удержалась и спросила у Грета почему она выбрала именно Кигана, как определилась?
— Ты знаешь, это оказалось совсем не трудно… Когда он назвал меня Кейтис я сразу все поняла.
— Что? — мы гуляли по городу, вдали от основной толпы эквейтов.
— Да… Может звучит глупо. Мы гуляли тогда по парку, он сорвал цветок с растущего рядом куста и протянул мне, — девушка мечтательно вздохнула. — Улыбнулся, а потом легко, совсем невесомо коснулся цветка на моей щеке и прошептал Кейтис… Ты знаешь, меня как током ударило, я сразу же вспомнила ту пещеру и наше купание… Я узнала его голос, это же он мне тогда приснился… У меня и сомнений не осталось… Ох, Лекс, он такой замечательный. Такой добрый, нежный… глупо, наверное, мы знакомы меньше месяца… но мне кажется я уже не смогу без него.
Подруга виновато улыбнулась и отвела взгляд. Я прекрасно поняла, о чем она подумала, у них с Вероник все хорошо, а я совсем одна. Но меня в тот момент это особо не волновало, я бросилась искать Вероник.
— Ник, мне нужно с тобой поговорить, — я схватила ее за руку и увела от удивленного Гелана.
— Лекс, что случилось? Где пожар?
— Скажи мне ты помнишь, что тебе снилось тогда в пещере?
— Помню, мне снился Гелан.
Ох, значит это правда, но уточнить все равно надо:
— С чего ты взяла?
— Мне снился танец… Когда Гелан впервые меня обнял, я сразу поняла, что это он был тем незнакомцем. Знаешь, просто почувствовала и сразу поняла… как озарение, как удар током. А что?
— Нет, все нормально, все просто отлично.
Я махнула подруге рукой и отошла в сторону, пытаясь собраться с мыслями.
Нет, я, конечно, подозревала, что тот сон был неспроста, но боялась поверить, боялась задуматься о нем. Но все равно помнила, что тогда снилось — черные пронзительные глаза, которые практически сразу поменяли цвет, став лазорево-синими… княжескими… Может, Дерион не зря так опасается? Но я и Князь… это же нонсенс, бред, глупость, фарс и так далее.
От всего этого, от понимания, страха и накатившей паники, я совершенно перестала смотреть по сторонам, за что вскоре поплатилась. Моя нога встретила препятствие в виде небольшого булыжника и, вскрикнув и нелепо взмахнув руками, я начала падать.
Долететь до земли мне не дали.
— Вот скажите, ива Переславцева, почему вы вечно куда-то вляпываетесь? — прошипел мне на ухо знакомый голос и отчего-то по моему телу побежали мурашки и в животе что-то словно ухнуло в низ.
А вот и неправда, я целый месяц совершенно никуда не вляпывалась, а вела себя очень тихо и спокойно.
Вот только руки эквейта, что крепко обнимали меня, держа за талию, его лицо, что наклонилось ко мне так непозволительно близко — все это меня сильно нервировало… заставляло сердце биться все сильнее и сильнее.
Нет, я не должна так на него реагировать.
Во рту внезапно все пересохло, и я бессознательно провела языком по губам… Эквейт внимательно и как-то хищно впился взглядом в мое лицо. От этого стало еще жарче и неспокойнее. Это что новый способ удержать меня вдали от Князя, соблазнить самому?
И почему эта мысль вызывает у меня не панику, а лишь предвкушение и ожидание?
— Вы не могли бы отпустить меня.
Просьба получилась несколько жалкой и была сказана так тихо, что можно было с трудом расслышать. Но он услышала, отпустил, но отходить не спешил.
— С вами все нормально?
Вновь спокойный, холодный и неприступный эквейт. И куда делся тот пожар в глазах, что сжигал меня всего несколько секунд назад? Неужели показалось?
— Да вполне, — я отошла от него на два маленьких шага и, наконец, свободно вздохнула.
— Точно? — и глаза такие темно-синие, почти черные.
— Да все отлично.
— Вы как-то странно выглядите.
Я подняла на него взгляд, готовясь пустить какую-нибудь умную реплику, но мне не дали произнести ни слова.
— Ив Дерион, это вы? — к нам быстро приближалась эквейтина.
Должна сказать, нас весьма успешно скрывали от всех, сведя к минимуму общения с кем-то кроме наших охранников (да, да, мы совершенно ни с кем не общались, не разговаривали, а мое лицо с бабочкой вообще прятали ото всех), а тут такая удача.