А вот американка и китаянка свои путёвки продали, первая через три дня, вторая — через пять. Бишоп заявила, что у неё маленькая дочь и ей надо её вырастить и поднять, а жёсткая Ли просто отказалась давать комментарии. Кто выкупил эти две путёвки — оставалось тайной до самой отправки на Эквей.
Мы: я, Вероник и Грета, ощущали на себе жёсткий психологический прессинг. Но благо, пока физического давления на нас не оказывалось, иначе не знаю, выдержала бы я.
В Германии нашлись три женщины, что утверждали, что Грета Кауц украла у каждой из них драгоценный билет. Затем объявился её пропавший отец с требованием денег за молчание о каком-то нелицеприятном, по его словам, моменте из жизни дочери. А когда девушка отказалась, начал поливать её грязью, заработав на грязных сплетнях. Девушку уволили с работы и чуть не выгнали со съёмной квартиры.
Бывший парень красавицы — француженки Вероник, требовал от девушки баснословную компенсацию, утверждая, что этот билет был куплен на его личные деньги. Когда у него ничего не получилось, он выложил в сеть откровенные голограммы девушки. Скандал был жуткий, пресса гудела три дня.
Нашли чем прижать и меня, через неделю после выигрыша показали интервью с женщиной, которая утверждала, что тогда в магазине я набросилась на неё с кулаками и силой вырвала из её рук заветный билет. И что самое обидное — были люди, которые ей верили.
Я тогда после этой передачи ревела в подушку и никак не могла прийти в себя.
За что? За что они так со мной?
Сашка тогда долго ругался, застав меня рыдающей и скрюченной на диване, и подал в суд на женщину, на программу, на канал. В тот момент он был готов подать иск на весь Альянс. Откопал где-то запись с видео из магазина и требовал извинений и компенсаций.
Мне на тот период времени было уже всё равно, находились и другие люди, с другими версиями и рассказами. Родители моих подопечных начинали обвинять меня в некомпетентности, коллеги в снобизме и взятках, а соседи — в пьянках и гулянках… Не прошло и двух дней, как пришло уведомление, что с работы меня также уволили. Было так больно, что не передать словами. Умом я понимала всю предсказуемость ситуации. И пусть я проработала в той клинике всего полгода, но это официально, но пока училась три года в Медицинской Академии, стажировалась именно в ней, где я зарекомендовала себя неплохим специалистом… Как они могли?… Как?
Последней каплей для расшатанной психики стало интервью с Лу, в котором бывшая лучшая подруга выдавала все мои, так называемые, тайны и секреты. Был даже рассказ о том, как я развлекалась в общественном душе с двумя парнями, и ведь тех парней, кстати, тут же показали (спасибо хоть симпатичных нашли), а также выслушала комментарии о моём безобразном моральном облике. Я уже собиралась брать телефон и соглашаться на продажу путёвки, всё равно нормально жить мне не дадут.
Нет, конечно, я не была девственницей, у меня были хоть одни, но довольно длительные отношения с однокурсником. Собственно, он и был моим первым и единственным мужчиной… Мы даже жили вместе после Академии, целых два месяца. И этого времени нам хватило, чтобы понять, что самое лучшее, что мы можем сделать в сложившейся ситуации — это остаться друзьями.
И как оказалось, действительно, мы — друзья, потому что ни одного интервью, ни одного репортажа с его участием в сети не появилось.
Джек за всё это время позвонил лишь один раз — на следующий день после объявления результатов, но и этого было много, очень много. Мы проговорили с ним более часа и в конце он мягко улыбнулся и велел держаться, и предупредил, что звонить больше не будет, чтобы не попасться журналистам, ведь могут прослушивать телефон. Конечно, его довольно быстро нашли, но единственное, что услышали от этого симпатичного мужчины — «Без комментариев».
Нет, я не страдала по Джеку, я даже не была в него особо влюблена, мне было с ним комфортно, легко и свободно. У нас были одинаковые увлечения, один взгляд на жизнь, да и секс с ним был приятным. Ни страстным, ни горячим, а просто приятным. И наше расставание было обоюдным и совсем безболезненным для обоих.
Не знаю почему, но после него отношений я так ни с кем и не построила. Не сказать, чтобы кандидатов не было, были, но дальше свиданий дело не шло.
Всё-таки секс для меня был не просто физиологической потребностью, и заниматься им с кем попало, я не могла, да и не хотела. Лу даже смеялась, называя меня древней, старомодной клушей, советуя спустить пар, но я лишь отмахивалась. Мне хотелось любви, романтики. Так что вот уже больше года у меня не было мужчины.