Рана!
Нож соскользнул и едва не прошелся по пальцам. Отшвырнув его в сторону, я быстро вымыла руки и бросилась прочь из кухни.
Быстрей, быстрей…
У его каюты замерла на мгновение, переводя дыхание. Стыд и неловкость вновь дали о себе знать, но я тут же их прогнала. Меня сейчас мучило другое.
— Кэтти, — Саша почти сразу открыл дверь и удивлённо приподнял брови.
Он уж точно не ожидал меня здесь увидеть. Наверное, считал, что я запрусь у себя в комнате и буду плакать над собственной судьбой. Если бы он знал, что я готовила вторую акцию по его соблазнению. Но это потом.
— Можно войти?
— Конечно.
Я прошла внутрь и почти сразу обернулась, внимательно его осматривая. Мужчина был одет в тёмные брюки и куртку защитного цвета, под которой виднелась светлая майка.
— Как ты себя чувствуешь? Готова болит? Тошнит?
Ему действительно интересно или он просто издевается? Сам же утром поил меня лекарством от похмелья.
— Всё отлично. Куртку сними.
— Что? — переспросил он и тут же нахмурился. — Ты что, опять?
В голосе читалось неподдельное изумление. Такого поворота Переславцев явно не ожидал.
— Сними, пожалуйста, куртку, — упрямо повторила я, стараясь не покраснеть.
— Дыхни, — вместо того чтобы исполнить мою просьбу, потребовал Саша.
— Я не пила и не пристаю к тебе.
«Пока», — добавил внутренний голос. Мы-то с ним знали, что у нас всё впереди.
— Тогда я не понимаю.
— Пожалуйста, сними куртку. Это важно, — тихо повторила я.
— Ладно, хорошо, — тяжело вздохнул, сдаваясь, и разделся. — Так?
Белоснежная повязка всё ещё была на его предплечье. Новенькая, чистенькая и такая красивая.
— Сам перевязку сделал?
— Да, — Александр кивнул, всё ещё не понимая, чего именно я добиваюсь.
Не могло же мне всё это привидеться?
— Молодец, — кивнула в ответ и, быстро подавшись в его сторону, схватилась за уголок повязки и резко дёрнула на себя.
— Что? — только и успел он вскрикнуть, когда я всё стащила с его кожи.
Под повязкой ничего не было. Ни раны, которую я зашивала чуть больше суток назад, ни даже намёка на неё. Чистая и ровная кожа без единого изъяна.
— И как это понимать? — спросила у него, отшвыривая в сторону бинты и скрещивая руки на груди.
— Я думал, что забудешь, — усмехнулся тот. Если моя выходка его и удивила, то Саша быстро пришёл в себя. — Ты была вчера в таком состоянии, что даже странно, как ты успела заметить.
— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила ему.
— А что ты хочешь услышать?
Он издевается? А то не понятно.
— С чего вдруг у тебя такая бешеная регенерация? От раны не осталось и следа. И это ненормально. Кто ты такой, Переславцев? Ты, вообще, Переславцев? Или один из подопытных Альянса?
Я произнесла это на эмоциях, но неожиданно поняла, что это очень даже может оказаться правдой. И рефлекторно шарахнулась в сторону.
— Боишься, — кивнул мужчина, проследив за мной взглядом. — Но я действительно Александр Переславцев. Родился на Земле, жил десять лет на Эквей и три года путешествовал по Вселенной.
— Это Альянс? Это они сделали?
— Сделали что? — мужчина непонимающе приподнял бровь.
Но меня сложно было запутать, потому что я знала, что права.
— Изменили тебя.
— Я не понимаю, о чём ты.
— О твоей бешеной регенерации, — процедила я.
— Это всё из-за лекарства, которое ты мне дала.
Мужчина обогнул меня и подошёл к столику, на котором стояла знакомая бутылка виски.
— Никакие лекарства не могут так ускорить заживление тканей. Ведь прошло чуть больше суток.
— Кать, ты сама не знаешь, о чём говоришь, — ответил Переславцев, наливая в стакан янтарную жидкость.
— Я? А тебе не кажется, что ты мог бы придумать оправдание получше?
— Тебе налить? — совершенно невозмутимо спросил он, игнорируя моё замечание.
Меня передёрнуло, а во рту снова возникло это неприятное ощущение.
— Нет.
— Мне вчера показалось, что тебе понравилось виски.
— Тебе показалось. Не переводи разговор в другое русло, Переславцев!
Но разве он слышал.
— Знаешь, когда ты пришла, я уже подумал, что ты решила сделать вторую попытку, — произнёс он, сделав первый глоток и даже не поморщившись. — Знаешь, я почему-то был уверен, что ты не станешь прятаться по углам, заливая всё слезами. Ты по натуре боец, Кэтти. Поэтому и начал готовиться ко второму раунду.
У него всё-таки получилось сбить меня с мысли.
— И как? Успешно?
— Хочешь со мной это обсудить? — криво улыбнулся он, присаживаясь в кресло. Мне он сесть не предложил, и я была вынуждена стоять. — Отлично, давай обсудим.
От его взгляда мне захотелось выбежать вон и запереться в своей каюте. Но я также понимала, что именно этого он добивается — пытается вывести меня из равновесия, заставить отступиться и отказаться от цели.
— Давай обсудим, — эхом повторила за ним, понимая, что это только начало и дальше будет только хуже. Поэтому вскинула подбородок и сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
— С чего вдруг тебе пришла в голову мысль прыгнуть в мою постель?
Как же обидно и больно звучали эти слова.
— А что в этом необычного? — как можно нейтральнее отозвалась я. Словно каждый день обсуждаю интимную сторону своей жизни с мужчиной. — Вполне нормальное желание. Мужчина, девушка, замкнутое пространство. Мне кажется, созданы отличные условия для… контакта.
— Контакта? — фыркнул тот. — И моё мнение опять не учитывается.
— Отчего же, учитывается. Я же не привязала тебя к кровати и не изнасиловала. Мы разговариваем.
— Думаю, вчера до этого могло дойти. Ты была очень настойчива и даже немного агрессивна.
— А ты маленький мальчик, на которого напала восемнадцатилетняя тётка, — фыркнула в ответ. Стоять было неудобно и неуютно. Ощущение провинившейся школьницы не проходило, а, наоборот, усиливалось с каждой секундой.
— Кать, поверь тебе это не надо.
— Не надо что? — я сделала невинное лицо и захлопала ресницами.
— Лезть в постель к первому встречному только потому, что надо.
— Причём здесь надо? Мне просто хочется.
— В тебе говорит обида. Потом будешь жалеть.
— Сомневаюсь. Я отдаю отчёт своим поступкам.
— Хочу тебя огорчить, Кэтти, но в первом сексе нет ничего романтичного. Совсем. Тебе будет больно. Очень больно, даже кровь пойдёт, — хладнокровно произнёс он, рассматривая коричневую янтарную жидкость в бокале. Кубики льда мелодично звякнули. — Хочешь знать, что будет дальше? Я стану до синяков сжимать твоё тело, вдавливать в кровать, и всё это будет сопровождаться неприятными звуками и моим хриплым дыханием. Вполне возможно, что боль никуда не денется, наоборот, она может и усилиться, когда я ускорю темп… Тебя еще не затошнило? Мне продолжить или хватит?
Такое ощущение, что он сейчас описывал не секс, а одну из средневековых пыток. Меня не затошнило, но и приятного в сказанном было мало. Я поежилась от холодного блеска в карих глазах.
— Продолжай, — так же спокойно и ровно ответила ему. — У тебя интересно получается. Познавательно.
Аж кровь в жилах стынет.
Ухмыльнулся и сделал очередной глоток.
Виски было крепким.
Я помнила, как вчера оно обожгло мне горло, вышибая дыхание. А ему хоть бы что.
— Наверное, вы с подругами делились впечатлениями, читали женские романы, смотрели фильмы для взрослых… Что там обычно пишут? Взрывы? Фейерверки? Бабочки в животе и звездочки в глазах?
Мужчина замолчал, явно ожидая от меня ответа.
— Да. Ещё волны страсти, огненную лаву наслаждения и мир, что рассыпается на сотни осколков, — совершенно спокойно ответила ему.