— Ох, Элизабет. Удерживать временной пласт в стазисе, даже нам, Богам, весьма затруднительно, а ты вместо того, чтобы помочь мне, тянешь это самое время, — укоризненно произнесла Богиня. — Князь же сказал, что ты машина для убийств, помнишь? Ну, так, вперёд, действуй. Или тебе нравится быть марионеткой в чужих руках?
Не нравится, но я и не убийца. Я не могу, как они влезать в чужой мозг и заставлять действовать по своей указке. Это никак не соотносится с моими этическими нормами, да и великих способностей у меня к этому нет.
Произнести вслух этого я не смогла, но она меня поняла.
— Знаешь, Элизабет, на войне, порой, необходимо забыть о своей нравственных ценностях. Этот землянин очень тебя щадил, когда грязно использовал в своих интригах? — я вынуждена была признать, что в этом она права. Ради Кэтти, ради Князя, да и, в конце концов, ради своего счастья, я должна постараться отринуть все кодексы морали. — Ты эмпат, поэтому способна чувствовать чужие эмоции. Только вот у этих способностей есть обратная сторона. Ты можешь не только чувствовать, но и в отдаче усиливать эти эмоции. В десятки, сотни раз. Взгляни на них, — жест в сторону застывших молодых людей. — Они напуганы. Страх, вот их эмоция, а он, — кивок в сторону Стена. — Он злится, нервничает и ему больно. Боли совсем немного, лишь капля, но она есть. И ты можешь этим воспользоваться.
С этой стороны я на свои способности почему-то никогда прежде не смотрела. Да и Князь во время наших с ним тренировок особо на это не указывал. Но одно дело говорить, а совсем другое сделать. Я ведь понятия не имела о механизмах воздействия. Да, Князь научил держать атаку извне, а вот атаковать самой — вот это я ни разу не делала.
— Я не могу.
— Не можешь или не хочешь? Сейчас ты открыта как никогда, ты будешь чувствовать всё. Правда ровно до того момента, как вот этот вот мальчик не начнёт пополнять свои силы за счёт твоего энергопотока… Ну, почувствуй их. Закрой глаза и впусти в себя чужие эмоции. И верни им их назад, усиленными в разы.
Как же фантастично это звучало. Но, мы тут не сказки пришли послушать. Давать ложные надежды, Богиня бы не стала.
— А вы?
— Что я? — вновь непонимающий взгляд, от которого я почувствовала себя ещё более глупой.
— А вы не хотите помочь?
— А я чем, по-твоему, сейчас занимаюсь? — взмутилась Богиня, поведя бровью. — По-моему, очевидно — помогаю вам. Или ты хочешь, чтобы я за тебя всю работу сделала? Милая моя, если я буду всё всегда решать за вас, то в чём тогда смысл? Зачем тогда жить? Вы же первые начнёте кричать, что это самоуправство, что я лишила вас воли и выбора. Знаю, проходили уже… Элизабет, времени почти нет. Ты будешь что-то делать или я зря стараюсь?
— Буду.
— Ну, тогда позволь чужим эмоциям войти в тебя, ощути их и ударь в ответ… У тебя есть секунд тридцать для того, чтобы обеспечить перевес в превосходстве сил.
— Тридцать секунд? — ахнула я.
Это же так мало?
— Время пошло.
Сердце тревожно замерло и тут же застучало, как сумасшедшее. И тут накатила такая холодная решимость, что мне показалось, что внутри меня все мои эмоции замерли, освобождая пространство для чужих.
И я впустила их.
Хаотичный колючий клубок, полный противоречий, яростных вспышек и самых разных оттенков. Но мне надо было не только принять эти эмоции в себя, разделив на категории, но и вычленить самую нужную, при этом усиливая. Чёрт, чувствовала себя в данный момент атомным реактором, в котором в авральном режиме были запущены три энергоблока, по одному на каждого.
Не знаю как, но работала на голых рефлексах, по наитию, или это можно было списать на моё великое предназначение, способности и дар, о котором я так долго не подозревала. Но у меня начало получаться.
Эти двое действительно испытывали страх. И это бы не крупинки, отголоски или потаённые страхи. Они боялись Князя, Стена, собственных способностей и даже, как бы это нелепо ни звучало, друг друга. Страх в моих руках, подпитанный моими собственными чувствами увеличился в десятки раз, но и этого мне было мало, и я подпитывала его снова и снова. Срезонировало мощно, с максимальной амплитудой.
Всё это заняло от силы десяток секунд, хотя мне они показались вечностью. Но я успела.
Время вновь вернуло свой привычный ход, и в то же мгновение раздались жуткие, нечеловеческие вопли. Стен вздрогнул и резко обернулся:
— Что за…? — пробормотал мужчина, глядя как его ученики, срывая голосовые связки, упали на пол, с расширенными глазами глядя перед собой.