— Вы что делаете? — резко шарахнувшись в сторону, просипела я.
Оказывается, что от охвативших эмоций, у меня пересохло во рту.
— А что я творю? — прохрипел Князь мне в ответ и тоже отшатнулся.
Причём в его глазах, прежде чем он успел отвернуться, я успела разглядеть что-то совершенное непонятное. Не страх и не вожделение, а скорее недоумение, досаду и смирение. Непонятные эмоции, странные. И из-за них я ещё больше запуталась.
— Вы же обещали, что не будете применять ко мне внушение! — от обиды и разочарования даже была готова в какой-то момент разрыдаться.
Правда пара секунд всего, и то, не в его присутствии. Но боль от того, что по моим чувствам кто-то прошёлся и потоптался своими ботинками, была адская.
— А я и не применял, — в ответ огрызнулся он и вернулся назад к дивану, а я так и осталась на месте, продолжая сжимать воротник рубашки.
У меня даже пальцы онемели от этих усилий.
— Но, тогда что…
— Ничего, — Князь, устало сел и откинулся на спинку.
— Как ничего? Вы же силой хотели залезть мне под блузку, — взвизгнула я.
— Ты ещё скажи под юбку. Ничего я не хотел. Я попросил!
— Приправив ментальным всплеском?
— Ты давление на Завесу почувствовала?
Как будто я в тот момент думала о каких-то там Завесах.
— Вы же сами говорили, что она простенькая и обойти её элементарно.
Опять вздохнул — тяжело, с надрывом:
— Ты собиралась идти переодеваться. Вот и иди. Я тебя здесь подожду.
— Зачем? Зачем вы вообще сюда пришли?
— Повторюсь — узнать о твоём самочувствии. Проверить, как подействовало лекарство… Ты же землянка.
— То есть, вы на мне ещё и опыты проводили. Ну, как продвинулась ваша наука за мой счёт?
— Элизабет! Может, хватит? — рявкнул он. — Я, конечно, не являюсь святым или примером для подражания. Но я никогда не принуждал ни одну женщину к сексу. Если ты об этом.
— Ваши похождения меня не касаются.
— Вот и прекрасно! Переодевайся и раз ты не спишь, а я всё равно здесь, то мы поговорим.
— О чём? — не сдавала позиций я.
— О том, во что ты вляпалась! Архиза, Элизабет, иди уже. Иначе не получишь ни единого ответа на свои вопросы. А я уверен, что у тебя их много накопилось.
— Хорошо, — резко повернулась и сделала те два шага, что отделяли меня от спальни.
Я уже почти вошла внутрь, как меня остановил его вопрос, произнесённый невероятно серьёзным и тихим голосом.
— Какого она цвета?
Как же мне не хотелось поворачиваться к нему, но я повернулась. Просто не могла иначе. И застыла, под немигающим взглядом лазоревых глаз.
— Что?
— Какого цвета твоя хита, Элизабет?
13.10.2016
А в голове будто прозвучал голос Сашки: «Вот, что ты трепыхаешься? Князь давно уже всё знает, и просто играет с тобой». А если это так? Если он специально провоцирует меня на разговоры? Буду ли я выкручиваться? Солгу или скажу правду? А если Александр ошибся? То своим ответом я сама себя сдам.
— Разве это важно? — выдавила я из себя.
Не знаю, что в этот момент произошло. Но такое ощущение, что мы друг друга поняли и приняли то, что было сказано между строк. Эквейт кивнул каким-то своим мыслям и ответил:
— Ты права. Это ничего не изменит.
С бешено колотящимся сердцем, я развернулась и скрылась в спальне. Кэтти продолжала спать на кровати, уткнувшись носом в подушку и обхватив её руками. Покачав головой, аккуратно вытащила из-под неё одеяло и укрыла дочку. Она завозилась, зачмокала, но так и не проснулась.
А я схватила вещи — водолазку с высоким горлом и широкие домашние штаны и отправилась в ванную. Заперла дверь на замок и растеряно огляделась. Глупо, конечно, но у меня возникло острое желание ещё и подпереть её чем-нибудь тяжёлым. Боги, я становлюсь параноидальной истеричкой, коих сама истово не любила, живя на Земле. Если разобраться, то какое-то непонятное желание, у меня ведь абсолютно отсутствовал страх перед этим мужчиной. Тогда с чего вдруг такая странная реакция? Да и не будет Князь опускаться до столь низкого уровня, чтобы подглядывать за мной в душе. Этот сноб слишком воспитан. Но я всё равно ещё раз взглянула на дверь, старательно прислушиваясь к звукам. Было тихо.
Быстро стащила с себя блузку и юбку, после чего подошла к зеркалу, внимательно изучая хиту, каждый завиток, каждую загогулину. А ведь это действительно красиво. Если отбросить в сторону всю злость и обиду, а просто посмотреть на всё как бы со стороны, то стоит признать, что Богиня постаралась на славу. Хита завораживала своей простотой и изяществом.