И тут случилось нечто совершенно невероятное, он неожиданно поддался, слегка сдвинулся в сторону, и меня буквально скрутило от жуткой, нечеловеческой боли.
На меня словно обрушился град из чужих эмоций и чувств. Их было так много, и они были такими яркими, что я просто не выдержала этого натиска. Как же больно и невыносимо мучительно. Всеми силами пыталась вырваться оттуда, но сбежать не получалось. Мне не хватило сил, а эмоции всё напирали, заполняя всё вокруг.
Последняя мысль, прежде чем я провалилась в спасительную тьму, была о том, что теперь навсегда останусь в чужом сознание, и не смогу вернуться к себе.
Глава Двенадцатая. Способности
— Вот скажи мне, Элизабет, что я должен сделать, чтобы ты услышала меня? Да, ты слушаешь, но слышишь ли?. Я же просил о такой малости, — уставшим голосом вещал Князь, стоило мне только прийти в себя.
Вот, как он понял, что я очухалась? Я вот даже сама не успела разобраться в том, очнулась я или ещё нет. А этот сразу просёк, и тут же начал читать нотации. Пожалел бы что ли?
Странно, но боли не было, даже голова перестала болеть. Лёгкость в теле появилась необычная, на грани неги. Будто я летаю или плаваю. Второй вариант как-то более подходит для данной планеты.
— Глаза открывай, — отвлёк меня от размышлений этот ментор.
Не хочу. Открою глаза, а стыд куда девать? Под полено неплохо мимикрировала. Как раз подумаю о смысле жизни и о своем идиотском поступке.
— Элизабет, вставай. Так хочу посмотреть в твои бесстыжие глаза. Я что, зря старался, тратил силы, возвращая тебя в твоё же сознание?
— Устали? — спросила, и глаза всё-таки открыла.
Моя гостиная, мой диван, а вот весьма недовольный Князь, что устрашающей стеной возвышался сверху, совсем не мой, и я очень этому рада. Посмотрела на него, и мне тут же захотелось забиться под диван и притвориться пылинкой. Или залечь на дно морское. Уж лучше с горхами, чем с ним.
— Мисс Бишоп, — чётко и очень спокойно произнёс он. А я внутренне сжалась, уж лучше бы наорал, честное слово. А то этим своим замораживающим тоном просто бесил до дрожи. И вместо того, чтобы покаяться, мне страшно хотелось сказать в ответ что-нибудь едкое. Будь проклят мой характер, требующий защищаться, нападая. — Тебе что жить расхотелось? Один раз получила по голове, чудом выжила, так теперь сама решила себя добить идиотскими экспериментами? Полезла ко мне в голову, будучи совершенно не подготовленной. Не имея ни малейшего представления о том, как это делается, не нанеся вред самой себе.
Так хотелось вскочить и ответить, что-нибудь этакое, дерзкое. Но я прекрасно понимала, что он тысячу раз прав. Да, дура! И не просто дура, а непроходимая, самонадеянная и…неблагодарная дурища.
— Эти эмоции, что я поймала, чьи они были? — кое-как усевшись, и покорно склонив голову, спросила я.
Я, конечно, совсем не ожидала откровений с его стороны, но не спросить это я не могла.
В комнате стало значительно светлее. Видимо уже было уже утро. Господи, сколько же я провалялась без сознания?
— Какие эмоции? — ещё больше нахмурился Князь. — Я не улавливаю эмоции, мисс Бишоп, это ваша прерогатива. Я лишь могу ментально воздействовать на чужое сознание, вы же знаете. Столько раз обвиняли меня в эмоциональном насилии.
Князь ведь специально уводил разговор в другую сторону.
— Это же была ваша боль, — прошептала я, решительно подняв на него глаза, всматриваясь в его лицо. Блок стоял на месте, всё такой же прочный и непробиваемый.
— Не понимаю, о чём ты. Это таким образом сработала моя защита от твоего проникновения, и именно от этих ментальных «подзатыльников» ты и испытала боль. Так что, боль была твоя, а не моя.
— Нет. Это были ваши болезненные ощущения. Я знаю, я чувствовала их и эти голоса… Вы ведь всё время их слышите? Эти голоса. Сотни, даже тысячи голосов… Всех эквейтов. Я ведь права?
— Элизабет, — отрезал он. — Тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело?
Как будто это могло меня остановить.
— Как вы живёте с этим? Это же невозможно вынести.
— А как ты смирилась со своими видениями? — вдруг выдал он, садясь в кресло и откидываясь на спинку.
— Что? — ахнула я, моментально забыв о боли и всём остальном. — Что вы сказали?
— Твои видения, — Князь растянул губы в улыбке, а лазоревые глаза лихорадочно блестели на совершенном лице. — Они же посещают тебя, не так ли? Иначе как объяснить всё это.
— Что объяснить? — прохрипела я, судорожно сжимая шею, словно мне не хватило кислорода. — О чём вы говорите? Я не понимаю…