— Достаточно, — равнодушно сказал Смаарр. — Снимай свою повязку, иди умывайся. Вымойся тщательно, чтобы не пахнуть. В бутылочке с розовой жидкостью будет намазка с запахом чужой шерсти. Обязательно натри всё тело, включая лицо. И через час я жду тебя во дворе.
Уже темнело, когда я выбрался наружу. Самим хаарши свет нужен не сильно. Вибриссы на морде позволяют двигаться без света совсем, но медленно и в знакомой обстановке. Мне же приходилось туго — ни вибрисс, ни фонарика, ни даже просто знания помещений. Через полгодика я тоже тут выучу всё до автоматизма, но кто б мне те полгода дал?
— Пойдём, — услышал я со стороны. — Нет, не так. Иди тихо. Дыши тихо.
Хаал повёл меня куда-то. Сам-то он двигался воистину бесшумно. Какими-то коридорами, закоулками… Я и не знал, что тут такое вообще есть! Потом пришлось лезть в какую-то каменную нору, а хаарши и тут требовал от меня полной бесшумности, так что передвижение моё замедлилось до скорости улитки.
— Сиди тихо. Что бы ты ни увидел, сиди тихо. Если что — я зажму тебе рот, не брыкайся. Не ори, не возмущайся, не сопротивляйся. Если будет совсем невмоготу — дёрни меня за шерсть, где получится. Тогда уйдём.
И сдвинул маленькую заслонку в стене.
Я заглянул внутрь.
Там была какая-то комната. В ней было темно. Но, судя по звукам, там что-то происходило. Кто-то тихонько сказал:
— Повернись!
И — поскуливание. Такое знакомое и родное! Короткий тявк. Рычание. Шебуршание. Я пригляделся — два тела. Из-за темноты было тяжело рассмотреть, что именно они делали, но в целом же происходящее было понятно.
«Ой, щекотно!», там закудахтали. Потом восклицание «Ты что? Зачем?» и незнакомый голос «Ой, да ладно!» И снова шевеление тел и лёгкое поскрипывание. Снова кудахтание. «Давай полижу?» «Только недолго». Через некоторое время «Ай, не кусайся!» «А так?» «Хи-хи... А я тебя?».
Я вцепился зубами в руку, как это делала Хашеп. И почувствовал на плече когти жреца.
«Стой!» «Ааааа...» «Ещё?» «Ну, давай...»
Я пытался рассмотреть происходящее, но моё состояние было сейчас крайне далеко от возбуждения. Пожалуй, впервые в жизни я наблюдал сексуальную сцену без малейших признаков удовольствия. «Сейчас, я лягу поудобнее». «А может, встанешь?» «А тебе так удобнее будет?» «Давай попробуем».
Я протянул руку и закрыл шторку. А потом протиснулся в узкий лаз уже не заботясь о том, услышат ли меня любовники. Им было явно не до посторонних звуков.
В коридоре я накинулся на Смаарра.
— И зачем ты мне всё это показал? Лучше бы я не знал! Честное слово, иногда незнание лучше! Я же теперь… Я же теперь постоянно буду это вспоминать!
— Очень плохо, что ты увидел так мало, — ответил мне жрец. — Почему вас не учат видеть? А я не успеваю.
— Что мне там видеть? Что, скажи мне?
— Как правильно ебать самку хаарши? — вместо ответа спросил жрец.
И я заткнулся, глядя на него.
— И ты… Ты хотел показать мне это? А что, на других нельзя было показать?
— Как ты себе это представляешь? Мы приходим с тобой в чужой дом, и я им говорю: вот, это человек. Он сейчас будет на вас изучать размножение. Вы тут занимайтесь, а мы посмотрим. Так?
— А на своей…
— Ты будешь делать это с ней или с кем-то другой?
Я скрипнул зубами.
— Нахрен мне нужно такое знание!
— Коля. А что ты собираешься делать дальше? Как ты будешь жить с моей дочерью, даже не зная, как надо правильно?
— Мы с ней сами разберёмся.
— Не сомневаюсь. То есть, ты увидел там только секс… и обиду для себя лично.
— А что, там не на что обижаться?
— А на что? Ты знал, что ваши дети будут от другого. И ты согласился с этим. Ты знаешь другой путь завести детей? Ваши дети останутся вашими. Так что обидного произошло для тебя лично?
Я захотел его ударить. Сделать хоть что-нибудь, чтобы это самодовольное и бездушное создание поняло, как мне сейчас больно и плохо. Мою Хашеп… Там… Сейчас… И она ещё и хихикает! И она радуется!
Тут у меня мозги потихоньку встали на место, и я вспомнил некоторые особенности размножения хаарши.
— Но погоди! У Хашеп же была течка совсем недавно! О каких детях ты говоришь? Ещё и месяца не прошло! Или уже прошло? Ну, не важно. Совсем же недавно была!
Он посмотрел на меня и согнул уши в знаке «Ты это серьёзно?».
— То есть, она тебе не сказала. А сам ты не заметил. У вас настолько слабое обоняние?
— Я… — я вспомнил, как удивилась и изумилась Хашеп, когда я почувствовал её запах.- Я почувствовал… Но я не понял. У неё что, снова течка?
— Внеплановая. Иногда можно подстегнуть организм, сбить часы и вызвать нужное состояние. Или замедлить ненужное.
— Но зачем?
И снова взгляд, полный осуждения.
— Потому что в другое время просто не получится. Для другого случая нужно ждать несколько лет.
— Ну, и подождали бы! У нас что, времени мало?
— У вас совсем нет времени! — мне показалось, что жрец едва сдерживается. — У вас его нету совсем! Потом будет совсем другая ситуация, и всё будет совсем иначе! Но Хашеп поняла это и согласилась. Я только удивлён, что она не сказала об этом тебе. Это плохо. Если у вас будут тайны друг от друга…
— Ага, а трахаться с… этим… она пошла, мне не сказав!
— И правильно сделала, как я теперь вижу. Если бы я получше знал тебя — я тоже предпочёл не показывать. Недостатки перевешивают достоинства, ты всё равно почти ничего не увидел. А что касается тайн… Вот увидишь. Она тебе обязательно расскажет. И обязательно ответит честно на все твои вопросы. Поэтому… Поэтому подумай, кохаро, что именно ты будешь спрашивать.
Она пришла ночью. Я уже спал, но сразу почувствовал её приход. Она ласково обняла меня и… Почти сразу отдёрнула руку. Я замер. Вот как, как можно понять всё вот так, сразу? И что сейчас будет? Я готовился к тяжёлому разговору, но Хашеп посопела, повздыхала… И легла рядом, прижавшись спиной к моей спине.
А я лежал и думал, что, пожалуй, это самое тяжёлое выражение неудовольствия в нашей недолгой совместной жизни. Она не ушла. Она не ругалась. Она просто отвернулась.
И виновата, кстати, не она. А я. Потому что она после того — пришла ко мне. И Смаарр полностью прав, всё равно детей зачинают именно таким способом, и рано или поздно с кем-то надо было сделать вот это самое. А я… А я, похотливая скотина, только о себе и думаю. Как меня жестоко обидели, надо же, отдалась другому!
И поздно, слишком поздно заметил, что пришла она — ко мне. Не осталась у него, а вот, лежит за спиной. Только повернуться и обнять. Она сразу растает, прижмётся ко мне, заурчит… Но я лежал неподвижно, только ощущая её дыхание. Интересно, о чём она думает? Нет, не интересно. Не хочу знать. И зачем только Смаарр показал мне её личную жизнь?
Я сглотнул. Он сказал — чтобы у нас не было тайн друг от друга. А может, я хочу, чтобы что-то оставалось в тайне? Может, мне так лучше будет?
Я лежал в тишине, тесно прижимаясь спиной к любимой… И мучился так, что не приведи Господи! И, Боже, если ты есть — сделай так, чтобы эта ночь никогда не повторилась!
Утром она меня спросила самым ласковым тоном:
— Ну, что, выспался, злюка?
Я не смог дальше удерживаться, повернулся и обнял её, зарывшись носом в шерсть.
— Ты беременна?
— Ещё не знаю, — спокойно сказала она. — Так что для надёжности надо будет провести ещё три-четыре сеанса.
И всё. И больше я не смог ничего придумать. Все остальные вопросы были глупостью, а ответы на них — ещё большей глупостью. Единственное, что я сказал — это что не хочу никого видеть и поэтому не пойду с ней на завтрак.
Вот тут уши встали в позу «Невероятное изумление», хвост, наоборот, прижался «Ой, что будет», а вслух Хашеп безапелляционно заявила:
— Коля, нельзя. Тебе обязательно надо кушать вместе со всеми! Если ты боишься нарушить какое-нибудь правило или боишься…
— Хаш, я никого не боюсь. Мне насрать. А это совсем другое дело!
— Действительно, — она облегчённо тряхнула хвостом. — Это другое дело. Раз тебе насрать — то иди. Просто надо.