«Неспроста он здесь ошивается, ох, неспроста», – подумал Джим и, посмотрев на чашечку с йогуртом, решительно перевернул ее в корзинку с цветами и двумя высокочувствительными микрофонами.
– Вам не понравился йогурт, мистер Шепард? – воскликнул Говард, драматически заламывая руки.
– Там был таракан, – сказал Тони и поднялся. – Нам пора прогуляться.
– Пора, – согласился Джим.
Чтобы показать, что пришел по делу, Браст спросил о чем-то главного распорядителя зала и направился к выходу. Он хотел выскочить из двери первым, но Джим и Тони намеренно опередили его и помешали выйти сразу.
– Доброе утро, мистер Браст! – поздоровался Джим, улыбаясь хозяину центра, как близкому родственнику.
– Э-э… Здравствуйте, мистер Шепард.
– Отличная погода сегодня, – сказал Тони, пристально глядя на Браста.
– Д-да, – кивнул тот, теряя остатки самообладания.
– Прошу вас, – сказал Джим, давая Брасту пройти.
Когда хозяин центра наконец выскочил на улицу, напарники понимающе переглянулись. Скорее всего, хозяин знал о схемах слежения в его центре, не мог не знать, ведь на Управление здесь работали едва ли не полсотни людей. Девушки из эскорта, операторы прослушки, служащие отдела безопасности «Августины». Основная часть этих сотрудников понятия не имела, кто их наниматель, но Браст о деятельности Управления на своей территории был наверняка осведомлен.
А это его «здравствуйте, мистер Шепард»… Неужели он так с ходу вспомнил фамилию одного из двадцати сотен пациентов?
8
Тем временем Браст почти бежал по аллее и едва сдерживался, чтобы не оглянуться. И зачем ему вздумалось смотреть на этих двоих? Чего он добивался? Чтобы теперь ему казалось, что они прочитали в нем все, до последней точки?
А какие у них глаза – просто ФС-ионизаторы! Кошмар!
Накануне к Брасту приходил куратор – невзрачный человечек, сидевший на месте заместителя главного бухгалтера. Помимо того что он что-то там считал, куратор иногда передавал Брасту устные приказания, звучавшие как предложения или пожелания, отказаться от выполнения которых было невозможно.
Обычно дело касалось какого-нибудь пустяка – перевести пациента с этажа на этаж, изменить регистрационную информацию, наврать что-нибудь начальнику полиции города. Но в этот раз Игнасио сразу понял, что готовится что-то особенное.
– У нас к вам будет немного необычная просьба, мистер Браст, – начал куратор. – В цэ-восемнадцатом живут двое пациентов, которые должны быть нейтрализованы.
– Что, простите? – спросил его Игнасио, вставая из-за стола, хотя уже понял смысл сказанного.
– Они мешают нашим с вами шефам, поэтому придется их – того…
И куратор «выстрелил» из пальца в занавешенное окно.
– Примерно так.
– Но зачем вы мне это говорите, мистер Абрамс? И почему бы вам не сделать это совсем незаметно, где-нибудь там, – Браст махнул в сторону, где располагался выезд из городка, – в каком-нибудь лесу?
Куратор вздохнул, одернул свой серый пиджак и посмотрел на Игнасио без видимой симпатии.
– Обстоятельства вынуждают нас действовать внутри восемнадцатого корпуса, в крайнем случае – на территории центра…
Видя, что лицо Браста краснеет, а сам он начинает задыхаться от негодования и ужаса, куратор поднял руки.
– Все понимаю, мистер Браст! Для «Августины» это большое испытание, но шефы все возместят, все до последней монетки. Вы на эти деньги сможете построить еще два корпуса.
Не в состоянии держаться на ногах, Браст сел и, немного успокоившись, спросил, как это будет выглядеть.
– Несколько человек в форме сотрудников «Августины» перехватят этих пациентов на их этаже или прямо в номере. Несколько бесшумных выстрелов, и все. Ночью тела вывезут, и неприятности останутся позади, а вместо них полтора миллиона кредитов от щедрых шефов, ну разве не чудесно?
– Но это ужасно – убивать людей там, где их должны лечить! – в последний раз возразил Браст.
– Ах, дорогой мой коллега! – Голос куратора стал теплее, он обошел стол и положил руку Брасту на плечо. – Иногда интересы службы вынуждают нас идти на некоторые компромиссы. Понимаете?
– Да, понимаю, но полтора миллиона мало. Я бы хотел попросить увеличить до трех, все-таки это, в некотором роде, осквернение…
– Я уполномочен поднять только до двух, – сказал куратор, садясь на стол.
– Два с половиной. – Игнасио нашел в себе силы торговаться.
– Ну… – Куратор вздохнул. – Хорошо, так и быть – под свою ответственность. Мало того, шефы еще оплатят возможные недоразумения.
– Какие недоразумения? – снова насторожился Игнасио.
– Если в зону огня попадут не совсем те люди. Вероятность, конечно, ничтожная, – куратор улыбнулся и щелкнул пальцами перед носом Браста, – но иногда такое случается.
– Но кто эти двое несчастных? – решился спросить владелец «Августины», но натолкнулся на посерьезневший взгляд куратора.
– А вот этого вам знать не нужно, потому что здоровье, оно одно, его беречь нужно.
Куратор спрыгнул со стола и, отойдя к двери, добавил:
– Всего хорошего, мистер Браст, завтра я к вам загляну.
Абрамс ушел, а подавленный Игнасио не находил себе места. Он переделал всю работу, вызвал для доклада нескольких сотрудников, но слушал их вполуха и невпопад, по два раза задавал одни и те же вопросы.
Ночью спал плохо, а утром, как и следовало ожидать, поднялся с постели сам не свой.
Супруга уговаривала его оставить все дела на заместителей и провести этот день в домашней обстановке, однако Браст был одержим новой идеей – увидеть этих двоих из цэ-восемнадцатого корпуса. Почему-то ему казалось важным заглянуть в глаза тем, кто еще не знает о своей участи и лениво помешивает ложечкой йогурт. Браст был уверен, что сумеет определить этих несчастных, ведь он хорошо разбирался в людях и мог уговорить втрое увеличить стоимость курса, манипулируя страхами и слабостями пациентов.
«Они будут смотреть в одну точку, чувствуя в это утро необыкновенную апатию. Они не будут ощущать вкуса еды, а на их лицах залягут глубокие тени», – рассуждал про себя Браст, спеша к завтраку в зал корпуса С-18.
Однако по мере приближения к корпусу решимость покидала владельца «Августины». В зале он и вовсе сомлел, его хватило лишь на то, чтобы помахать кому-то из завсегдатаев центра да спросить у оробевшего распорядителя, свежий ли йогурт. Какой идиотский вопрос, как может быть несвежим йогурт, который готовят каждое утро?
А потом была встреча с двумя другими пациентами, молодыми людьми с цепкими взглядами и страшными, всезнающими ухмылками. Неужели это были они – приговоренные? Но почему-то эти двое не показались Брасту подавленными и пребывающими в прострации, и залегающих теней на их лицах он тоже не заметил.
«Я все провалил! Я провалил задание!» – ругал себя владелец центра, хотя никакого задания не получал. Просто его известили, что ожидается бонус в три миллиона. Ему бы радоваться, так нет же, полез не в свое дело! А если теперь что-то сорвется, если что-то пойдет не так и шефы никого не ликвидируют? Полагалась ли в таком случае Брасту компенсация?
– Ах, какой я дурак, я все испортил! Я все испортил! – бормотал он, забегая в административный корпус.
– Доброе утро, господин Браст! – приветствовал его заместитель.
– Да пошел ты! – крикнул ему начальник и, не дожидаясь лифта, стал торопливо подниматься по лестнице.
9
Подойдя к операторской, Абрамс стучаться не стал и неожиданно открыл дверь, воспользовавшись магнитной картой.
Сидевшие рядом операторы покатились на стульях с колесиками в разные стороны, а на пол упал «ничейный» кроссворд.