После установления мира вы отправитесь с заслуженной славой домой на этом звездолете, который будет первым межзвездным кораблем Земли в качестве благодарности за оказанную народу Грунмара услугу. Такое соглашение было достигнуто между мной и ООН.
Гость взял паузу, а собрание разразилось громом аплодисментов.
- Теперь перейдем к знакомству с укладом жизни и культурой Грунмара...
Пока Гость рассказывал об экономическом укладе большинства стран планеты, Волкофф пересел поближе к Сергею и шепнул:
- В зале нет Кровицкого.
- Ну и что? - Орлов недовольно взглянул на немца. - Слушайте лекцию, Гюнтер, это более содержательно, чем байки капитана.
- Дело в том, что я хотел с вами поговорить именно о нем. И еще об Анисимове.
- Давайте подождем до конца инструктажа.
- Боюсь, что после может быть слишком поздно.
- Что вас так взволновало, Волкофф?
- Вчера перед сном я подсмотрел, как доктор и Кровицкий копались в небольшом "ноутбуке" в поисках какого-то кода.
- Ну и что? Компьютеры есть у половины офицеров, а какие они там навешивают коды и пароли от постороннего глаза - их личное дело, - Орлов покачал головой.
- С этим я согласен, но как вы объясните то, что они опасались "сканирования"? Причем, речь шла не о простом сканировании при помощи компьютерной периферии, а о проникновении в их мысли.
- Выходит, им есть что скрывать? - Орлов заинтересованно повернулся к обер-лейтенанту.
- Именно так, майор, именно так... - Волкофф многозначительно поднял вверх указательный палец.
- Ничего не предпринимайте, Гюнтер, я разберусь во всем самостоятельно.
- Я все же прогуляюсь по коридору мимо медчасти...
Так и не вняв половине сказанного на инструктаже, а усвоив лишь то, что Грунмар не сильно отличается от Земли, Орлов поспешил в медчасть. Подозрения немца заставили майора забыть о радужном настроении и сосредоточиться на предстоящем разговоре. Ему очень хотелось, чтобы все выдвинутые Волкоффым обвинения оказались результатом легкого приступа паранойи. Доктор Сергею нравился, а неунывающий Кровицкий вызывал в майоре волну невольного восхищения подвижностью ума и необъятностью познаний. Очень не хотелось конфликтовать с этими людьми, как, впрочем, и с любыми другими. На таком бешеном расстоянии от дома они становились самой близкой родней, которую невольно любишь и которой не можешь не доверять.
- А, Сережа, входи, входи, - Анисимов действительно сидел перед "ноутбуком", что-то сосредоточенно читая, - выспался?
Орлову вдруг вспомнился разговор перед сном. "Враждебные действия", "коварный план", "принудительный сон". "Что это? Кошмар после чрезмерного ужина или явь, в которой доктор был прав? Ерунда, нам дали команду выспаться, чтобы на сегодняшнем инструктаже всосалось как можно больше информации, вот и весь ответ, а разговоры Анисимова - результат паники от недопонимания таких простых вещей".
Орлов все-таки боялся начать разговор. Если все сказанное вчера доктор повторит и сейчас, его придется арестовать, а делать этого Сергею крайне не хотелось.
- Хочешь поговорить о вчерашнем? - Врач заглянул майору в глаза. Тот в ответ кивнул.
- Ты же понял, что никакой враждебности в этом не было? - Орлов с надеждой посмотрел на доктора
- Конечно, командир, я элементарно струсил. Знаешь, этакая боязнь новшеств, будь они техническими или медико-социальными. Нам просто дали отдохнуть перед напряженным инструктажем, теперь я это понял
Услышав подтверждение своих мыслей, Орлов расслабился и присел в предложенное Анисимовым кресло.
- Ты Кровицкого не видел, его, кажется, не было на лекции?
- Мы встречались вечером, он заходил перед отбоем, но сегодня его физиономия мне на глаза еще не попадалась. У тебя к нему что-то срочное? Если хочешь, скажи мне, а я передам, как только увижу.
- Да нет, ничего особенного. Я его сам найду, - Сергей встал, - ну, пока, пора на продолжение лекции.
- Заходи вечерком...
- Обязательно.
Когда дверь за Орловым "засеребрилась", из глубины медотсека показался Кровицкий.
- Хороший парень, я уверен, что Шахрин его тоже "зарядил".
- Ты генератор помех включил, прежде чем фамилиями тут разбрасываться?
- Обижаешь, Алексей Эскулапович, я порядок знаю. Код-то нашел? Ты давай, пошевеливайся, а то ведь скоро этот любопытный "фриц" до вахтенных доберется. Те не Орлов, беседовать не станут, врежут по мозгам парой киловольт, и размышляй потом о прелестях растительной жизни имбецилов.
8
Северо-восток. Пять месяцев назад
Паралич проходил медленно и мучительно. Основательно затекли и руки и ноги, но я был даже рад противному покалыванию в конечностях; скоро я снова смогу двигаться, а тогда и посмотрим, что у местных Бондов за подготовка в области единоборств. Пока же стоило поразмыслить над безобразным поведением Хозяина, да, именно его, потому что Макс, какой бы он ни был самостоятельный и умный, до такого сильного хода не додумался бы никогда.
С одной стороны, Хозяин мог бы приказать мне и устно: сдайся, мол, да разузнай, пока земляне будут тебя паяльниками пытать, что успели разболтать наши храбрые, но бестолковые клайры, а заодно - где проживают великие и могучие галактические воины на этой планете. Потому что, раз мы их раньше не встречали, проживают они здесь нелегально, а это карается штрафом и принудительной депортацией. Впрочем, на данной сладкой парочке висит нечто более серьезное, и трибунала им уже не избежать, но наказание - не самоцель Хозяев, им гораздо важнее исправление ошибок, допущенных провинившимся субъектом.
С другой стороны, для контрразведчиков гораздо привычнее будет выглядеть захват, пусть и в результате ошибки моего компьютера. То, что компьютеры такого уровня не способны ошибаться по определению, до них дойдет, когда я внезапно сбегу из их надежного подземелья или чего-то еще, куда там они меня упрячут. Вернее, дойти до них это уже дошло, но признаются они в собственном бессилии еще не скоро.
Выслушать, что я думаю о таком болезненном способе разведки, придется, конечно, и Хозяину и Максу, а если учесть, что последний и так сейчас терзается угрызениями совести, то пару микросхем я ему спалю, будет знать в следующий раз (не приведи господь следующего раза), как плевать на старую дружбу. Да еще парализующими иголками.
Я приоткрыл глаза и осмотрелся, насколько это было возможно. Каземат казематом. Изящно оштукатуренные серые стены наводили на мысль о полном упадке местной архитектуры и приличной осведомленности хозяев этого здания в нюансах человеческой психологии. Под потолком виднелась решетка вентиляции, но несколько ниже светилось розовыми бликами раннего утра крохотное окошко, забранное толстыми прутьями.
Видеть волю и не иметь возможности вырваться - одна из древнейших пыток для узника. Убранство камеры составляли деревянные нары с треугольным в сечении бруском, прибитым вместо подушки в самом изголовье, чистый и целый, надо отдать должное, унитаз и нераспечатанный рулон туалетной бумаги. Похоже, что этот "люкс" у них постоянно "под парами". Вот и пригодился.
Я скосил глаза вправо, на тяжелую дверь с квадратным окошечком и затененным глазком. Затененным кем-то, пристально следящим за моими действиями.
Я не стал притворяться, что все еще сплю, и принялся шевелить всем, что откликалось на приказы мозга. Пока удавались только гримасы и артикуляция. Я пробормотал что-то вроде: "Мама мыла раму" и остался доволен, теперь настала очередь вращения головой и сжимания-разжимания кулаков.
В мою физкультурную пятиминутку не могли не вмешаться наблюдающие, и я их понимаю: намаялись бедолаги, ожидаючи.
Дверь заскрипела и приоткрылась наполовину. Сначала никто не входил. Странно, стесняются, что ли? Но спустя пару секунд в мою скромную обитель мягко вошел мужчина средних лет, в отечественной пиджачной паре и архаичном позолоченном пенсне. Редкие волосы на его круглой голове были тщательно зачесаны назад, движения были плавными и несколько манерными.