дверь и налила себе кофе.
— Да-а. — Конн откинулся в кожаном кресле и взглянул на нее. — Отличная мысль —перенести переговоры к Тимбервольфу.
— Я не о “Бектроне”. Я о том, что ты чуть не врезал Марку Беку. — Энди стояла
прямо напротив него с чашкой дымящегося кофе в руке. — Чем же он тебя так
бесит?
— Этот парень совсем сопляк, — процедил Конн, распустив узел галстука.
— Сопляк? — насмешливо переспросила она. — Да он твой ровесник, Коннор!
— Формально ты права. Но знаешь, как говорят, дорогая, — дело не в возрасте, а
в опыте.
— Ммм. — Она кивнула, задумчиво глядя на него. — И ты чувствуешь себя
неуверенно?
— Неуверенно? — Конн фыркнул. — Я покупаю его семейное дело, не правда ли? Будь
у Марка побольше твердости, он нашел бы способ отправить своего отца на
заслуженный отдых и взять компанию в свои руки, а не продавать ее.
— Я-то говорила о другой неуверенности. Хотя на той неделе ты утверждал, что
продать “Бектрон” до банкротства — гениальный ход обоих Беков.
— Это было на той неделе, — рявкнул Конн.
— А как насчет компьютерной фирмы самого Марка? На той неделе ты сказал, что их
новые проекты взорвут всю нашу промышленность.
— Я повторяю, это было на прошлой неделе. — Конн взял со стола стопку
документов, потом швырнул их обратно. — В любом случае, что там творится между
вами? — Он сделал ядовитую паузу.?— Интересно, я никогда раньше не слышал, что
тебе нравится Шопен.
— А разве я должна отчитываться в своих вкусах? — вспыхнула Энди. — Тем более
что для тебя, классическая музыка — это Джимми Хендрикс, швыряющий в костер
гитару.
— Все-таки откуда вдруг такая изысканная меломания? Помнишь, как мы гнали с
тобой по скоростной магистрали, ты сама переключила радио на стерео и Билли
Айдол хрипел свою “Женщину Эл Эй” чуть не на ста децибелах?
— Я думала, тебе нравится Билли Айдол! — возмущенно парировала Энди.
— Вопрос заключается в том, насколько он нравится Марку Беку.
На мгновение она буквально лишилась дара речи.
— Ради Бога, что ты все-таки хочешь сказать?
Конн уже открыл рот, чтобы высказать все начистоту, но вдруг запнулся. Он и сам
точно не знал, что он хочет сказать. Он пробормотал: “Ничего” — и смущенно
провел рукой по волосам.
— Извини, Энди, я несу какой-то бред. Ужасное похмелье, к тому же я устал, а
Беки выжали из меня последние соки. Я был уверен, что переговоры пройдут как по
маслу, а теперь опять эта чертова неопределенность.
Энди испытующе посмотрела на него, потом как будто успокоилась, кивнула.
— Да все нормально, Конн. Надо же Беку убедиться, что любая мелочь будет
учтена.
— Черт возьми, они же почти банкроты! Бек отлично знает, что ему в жизни не
заключить контракта выгоднее. Да любой другой на моем месте просто купил бы их
патенты, а имущество распродал по бросовой цене, и гори синим пламенем все эти
договоры с профсоюзом, пенсионные фонды и выслуги лет!
В его голосе слышалась такая досада, что Энди сочувственно улыбнулась.
— Успокойся. Это обычная предсвадебная лихорадка. “Бектрон” для него — самое
дорогое в жизни, как для тебя — “Девлин электроникс”. Он переживает за своих
людей и не хочет, чтобы их вышвырнули на улицу, вот и все.
— Я уже сказал, что никого на улицу не вышвырнут. — Конн по-настоящему злился.
— Что еще нужно этому неврастенику?
— Твоего внимания. Твоей предупредительности.
Он задумчиво пробормотал что-то. Потом нехотя улыбнулся, снова взъерошил
волосы.
— Ты, как всегда, права. Свяжись с Тимбервольфом. Мне понадобятся компьютерная
связь, факсы, фотооборудование, конференц-залы. Все условия для напряженной
работы. Как можно меньше персонала. Передай ему: если хоть что-нибудь
просочится в газеты, я скуплю все эти шикарные домики и сделаю из них мужской
монастырь.
— Я думала, монастыри как-то связаны с религией.
— Неважно. — Конн усмехнулся. — А знаешь, учитывая новый характер моей личной
жизни, я, пожалуй, сам стану отличным кандидатом в монахи.
Происходит что-то странное, и это ему совсем не нравится.
Конн прошелся по огромной, погруженной в полумрак гостиной, остановился у окна.
Отсюда открывался чудесный вид на зеленую площадку перед домом, залитую
блестящим сиянием моросящего дождя.
В двадцатый раз за эту ночь Конн взглянул на телефон. Он хотел позвонить ей.
Хотел, чтобы она приехала и, подобно солнечным лучам, заполнила комнаты тем
особым теплом и хорошим настроением, которые она всегда приносила с собой. И он
хотел прикоснуться к ней. Почувствовать в своих руках ее пышные шелковистые
волосы, пропустить их сквозь пальцы, наклониться к ней и целовать, целовать, пока не закружится голова.
Только одно мешало ему снять телефонную трубку.
Он с изумлением понял, что сжимает в руке чашечку с кофе. Машинально поднес ее
ко рту и сделал маленький глоток. Конн знал не меньше десятка красивых женщин, мечтающих провести с ним ночь. Но ни одной из них он звонить не хотел. Он хотел
Энди Спенсер.
Снова взглянул на телефон. Позвонить Энди? Он знал, что все равно не решится.
Он пытался понять, что же это за странное напряжение в паху так настойчиво
мучит его уже почти сутки.
Глава четвертая
Телефон зазвонил в начале четвертого. Энди застонала и натянула на голову
одеяло. Только не сейчас. Ни за что. Он может сколько угодно молить и
заклинать. Сегодня она не поедет к нему, пусть он хоть с собой покончит в
очередном приступе бракоразводной хандры.
Телефон не успокаивался. И Энди смачно выругалась. Не слишком изобретательно, но зато с большим чувством. Откинула край одеяла и взглянула на часы. Может, уже утро? Чуть больше трех.
Энди схватила трубку и, стряхнув остатки сна, прорычала: — Идиотская шутка!
В трубке озадаченно молчали. Потом извиняющийся голос пробормотал: — Боже мой, дорогая, я забыл о разнице во времени. Наверное, я разбудил тебя? —Тихий смех.?— Скорее всего, разбудил, учитывая, что в Сиэтле сейчас… два часа
ночи?
— Три, — вздохнула Энди, откинувшись на подушки и прикрыв глаза. — Алан! И в
какой же точке земного шара ты находишься?
— В Париже, дорогая. Тебе не передали моего сообщения?
— Сообщения? — Энди протерла глаза, смутно припоминая какую-то бумажку у себя
на столе. Что-то там говорилось о Париже. — Кажется, передавали. Да, точно.
Просто вылетело из головы.
— Я весь вечер ждал твоего звонка, — мягко упрекнул Алан. — Я оставил свой
телефон Марджи.
— Прости, пожалуйста, у меня куча дел. Я вернулась домой поздно вечером и тут
же отрубилась.
— У меня плохие новости. Я проторчу в Париже еще как минимум неделю. Я знаю, что обещал тебе провести уик-энд на побережье, но…
Его голос звучал так печально, что Энди виновато поморщилась. Она, разумеется, позабыла их уговор — провести с ним уик-энд в Сиэтле.
— Ммм… наверно, это к лучшему. Конн сейчас ведет переговоры о покупке фирмы
наших главных конкурентов, и я занята с утра до ночи. Придется работать все
выходные.
— Ты проведешь выходные с Коннором?
Энди улыбнулась в темноту:
— И еще с десятком людей.
Алан усмехнулся:
— Вот пускай этот десяток людей и проводит переговоры, а ты вылетай в Париж.
Осмотришь город, прошвырнешься по магазинам, пока я работаю. А вечерами мы
будем пить хорошее вино и строить из себя заядлых туристов.