Она рассмеялась:
— Звучит заманчиво, но…
— Но Конн снова выиграл, — раздраженно бросил Алан.
— Алан, это не соревнование, — тихо ответила она.
Она почувствовала, что он улыбнулся.
— Я знаю, дорогая, прости меня. Просто мне тебя не хватает. И это еще мягко
сказано. Меня бесит, что я один торчу в самом романтическом городе мира, а ты, как всегда, в полном распоряжении Коннора Девлина.
— Конн мой друг, Алан. И ты хорошо это знаешь.
— Ты всегда это говоришь. Но порой меня поражает нежность, с которой ты
рассказываешь о нем.
— Не волнуйся. — Энди уставилась в потолок. Подумала о Конне.
— У тебя расстроенный голос.
— Я устала, — сладко потянулась она. — Просто устала.
Алан грустно рассмеялся.
— Это моя вина. Я так закрутился, что начисто забыл о часовых поясах. Четыре
дня подряд непрерывные переговоры — перспективы сотрудничества, инвестиционные
ставки, основные фонды. А ты меня окончательно выбила из колеи.
— Алан, я очень рада слышать твой голос.
— Я так хочу увидеть тебя. Прямо сейчас. Ты еще носишь бледно-голубой пеньюар, который я подарил тебе на день рождения?
— Еще бы! — Она даже не вытащила пеньюар из элегантной серебряной коробки, в
которую он был упакован. Не такая уж страшная ложь. — Я думаю о тебе всякий
раз, когда его надеваю. — Новая ложь. Она вдруг, к своему стыду, поняла, что
вообще очень редко вспоминает об Алане.
— Если бы я был сейчас рядом, на тебе бы не было даже пеньюара, Энди, — его
вкрадчивый голос ласкал, словно шелк. — Я закрываю глаза и чувствую твою кожу, прикосновение твоих губ…
— Я… Алан, уже очень поздно. Через четыре часа мне вставать. Завтра мне
необходима свежая голова. Может, ты перезвонишь завтра вечером, и мы поговорим
подольше?
Долгая пауза. Потом он засмеялся.
— Должно быть, ты права. Надо думать о делах. Но есть одна проблема, и ее
необходимо решить прямо сейчас.
Энди инстинктивно напряглась, пальцы сильнее сжали трубку.
— Я помню, что обещал не давить на тебя, но, если мы поженимся этой осенью, пора начинать готовиться. Моей матери просто не терпится заняться свадьбой, а я
ей даже дату не могу назвать.
Энди прикусила губу, как просто было бы ответить “да”. Влюбиться в Алана, то
есть ответить ему взаимностью. Принять все, что сможет дать такой человек, и
стать счастливой.
Как тяжело сознавать, что подобный исход слишком хорош, чтобы быть реальным.
— Да, — почти прошептала она, — я знаю. Но… — Она подавила вздох. — Дело даже
не в свадьбе?— ведь придется бросить работу, оставить семью, друзей и…
“И Конна”, — едва не добавила Энди.
Она крепко закрыла глаза и попыталась успокоиться.
— Прости меня. Я знаю, все это глупо и ты вовсе не заслуживаешь такого…
— Все в порядке, любимая, — пробормотал Алан. — Я понимаю. Только не отказывай
мне. Подумай еще. Я буду ждать столько, сколько нужно. И я буду рядом всегда, когда понадоблюсь тебе.
— О Алан! — Энди вдруг заплакала, хотя вовсе не собиралась этого делать. Две
крупные слезы скатились по щекам, и она даже не успела вытереть их. — Алан, ты
слишком хорош для меня. Спасибо тебе. Ты очень терпеливый.
— Любимая, мне пора бежать. Начинается очередной раунд переговоров. Позвони мне
завтра в любое время, ладно? Я весь день занят, просто передай секретарю, когда
тебе можно перезвонить. А теперь засыпай.
— Договорились. И, Алан, послушай…
— Спокойной ночи, дорогая. Я люблю тебя.
Мягкий зуммер международной линии… Энди долго вслушивалась в него, задыхаясь
от слез. Черт возьми, это же так просто! Да любая женщина умерла бы от счастья, сделай ей предложение один из самых модных во всем мире холостяков! Алан так
обаятелен, галантен, его родовой замок построен двести лет назад! А самое
главное — Алан любит ее. Какого же дьявола? И надо же было так глупо влюбиться
не в Алана, а в Коннора Девлина, который вообще никого не любит!
— Пять дней? Ты собираешься пять дней провести с Коннором Девлином в
романтическом горном коттедже? — Младшая сестра Энди даже присвистнула от
удивления. — Не слабо! У Конна все-таки осталась в голове парочка извилин. —Она двусмысленно ухмыльнулась. — Или, наоборот, не осталось?
— Мы едем работать, понимаешь, Трейси, работать!
— Да уж! Так я тебе и поверила!
Энди улыбнулась. Потом поднялась и посмотрела на раскрытый чемодан у кровати, заглянула в шкаф.
— У меня такое чувство, будто я что-то забыла.
— Этот обалденный пеньюар, который кто-то тебе дарил, — ласково напомнила
Трейси. — Но этот кто-то так тебя в пеньюаре и не увидел. Вот и вытащи его
наконец из коробки!
— Ну уж нет. — Энди гневно уставилась на сестру. Трейси уютно устроилась в ее
кровати. — Послушай, наш уик-энд будет столь же романтичен, как генеральная
уборка.
— Знаешь, все в твоих силах. — Трейси села и заметно оживилась. — Он теперь в
разводе, если ты не забыла. Он одинок. А значит, годен к применению. Запихни в
чемодан побольше сексуальных платьев, возьми литр самых дорогих духов, не
забудь прихватить парочку новых чудо-лифчиков, и природа возьмет свое.
Энди устало посмотрела на Трейси.
— Я понимаю, тебе трудно в это поверить, Трейси, но, если я говорю, что еду в
Тимбервольф работать, это значит — будут переговоры с утра до ночи, и все. Если
я буду благоухать парфюмерией и демонстрировать новые моды, Конн решит, что я
слегка тронулась, и посадит меня под замок. На этом мой уик-энд и закончится!
— Ну и сколько ты собираешься кружить вокруг этого парня, Энди? — Трейси уже не
улыбалась.?— Я вынуждена напомнить, что тебе скоро стукнет тридцать.
— Спасибо, я помню.
— А как насчет твоего француза?
— Он канадец. А что? — Энди взяла стопку нижнего белья и положила его в
чемодан.
— Так ты выходишь за него или как? — Трейси поднялась на ноги, подошла к шкафу
и принялась копаться в ящиках. Она вытащила черный кружевной бюстгальтер, кружевные трусики и положила их в чемодан.
Энди схватила их и сунула обратно.
— Я пока не решила.
— Время идет. — Трейси нашла еще один кружевной бюстгальтер, на этот раз
бледно-розовый, запихнула в чемодан и выпрямилась. — Я не могу поверить, что ты
даже не спишь с ним. Хотя тебе и под тридцать, на пенсию еще рановато. Кстати, на той неделе попалась мне на глаза журнальная статейка — там сказано, что
сексом можно заниматься аж в восемьдесят.
— Ты просто возвращаешь меня к жизни. — Энди вынула розовый бюстгальтер из
чемодана, оттолкнула Трейси и закрыла шкаф. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но в
жизни есть вещи поважнее секса.
— Ну-ка, ну-ка, поделись. — Трейси расхохоталась, подошла к другому шкафу, стала задумчиво перебирать одежду сестры. Сняла с плечиков черное платье, приложила к себе и аккуратно сложила в чемодан. — Надо хотя бы спать с этим
канадцем, Энди. Вроде бы Коннор не хранит свое белоснежное тело для тебя.
Говорят, у него роман с Оливией Вудраф? — Она взглянула на Энди, подняв брови.
— Я кое-что слышала об Оливии.
Энди повесила платье обратно, и Трейси стала разглядывать выходной костюм с
глубоким декольте.
— Я знаю, что голова не самое твое сильное место, — проговорила Энди, укладывая
платья в чемодан, — но все же послушай: у Конна старомодные представления о
собственности, это значит, он не станет спать с женщиной, если женат на
другой.
— Но он не женат, не правда ли?
Энди не раз приходила в голову эта мысль, но ей совсем не хотелось обсуждать