— Так попроси его.
Конн глубоко задумался.
— Думаешь, он согласится?
— Конн, иногда тебе очень трудно отказать.
— Как в доброе старое время. — Он прижал Энди к себе и поцеловал в макушку. —Билли с Коринной и мы с тобой. Непобедимая команда.
Мы с тобой. Энди тихонько усмехнулась, спрятав лицо на его груди. Нельзя
позволять себе даже помечтать об этом.
— Если только ты не примешься снова молотить всех моих друзей.
— Я один раз в жизни врезал твоему кавалеру. Фреду, или как его там. Но он сам
напросился. Тринадцатилетних девочек так не трогают.
— Я и забыла про Фреда. Я имела в виду Рикки Хепгуда в пятом классе. И Джеймса
Манроу в шестом…
— Хепгуда я поймал, когда он пытался поцеловать тебя за школьным автобусом, ну
а Манроу бросал жуков тебе за шиворот.
— А Эдди Кантрелли в седьмом классе?
— Как-то он странно тебя обнимал…
— А Чед Мэттьюс? Это уже на первом курсе колледжа.
— Ну знаешь, Мэттьюс был просто безмозглой горой мускулов.
— Он был таким симпатичным.
— Тупой как баран.
— То ли дело твои девушки! Настоящие подвижницы науки. Они просто маскировались
под кокетливых идиоток, правда?
Конн рассмеялся.
— Ладно, ты права. Но все-таки я крутил романы с разными женщинами. Пару
месяцев у меня даже был роман с тобой, хотя уж ты-то точно умна. Так умна, что
я до сих пор тебя побаиваюсь.
— А потом ты бросил меня из-за Лизы.
Конн минуту помолчал, вспоминая давно минувшие дни. Тогда он верил в чудеса и в
сладкие сны.
— Не самое мудрое из моих решений, — глубокомысленно объявил он, нежно целуя
Энди.
— Мне надо было приехать к тебе в то лето. После уик-энда в Маунт-Бейкере нам
нельзя было расставаться. Всю жизнь мне тот уик-энд покоя не дает. Если бы не
проклятые компьютеры Билли, если бы ты не уехала в Калифорнию, а осталась в
Сиэтле… Кто знает, как бы тогда сложилась моя жизнь.
Конн уткнулся подбородком в ее волосы, посмотрел на пылающий огонь в камине.
“Если бы я не упустил свой шанс, — спокойно подумал он, — мы с Энди были бы
сейчас вместе”. Но он слишком долго тянул, и Энди просто не выдержала.
— Ценишь только то, что теряешь! — пробормотал он, обращаясь то ли к Энди, то
ли к самому себе.
Энди молчала.
Конн вспомнил, как он обнимал ее когда-то, вспомнил ее кожу, вкус губ… мысли
принимали опасный оборот.
Ему пора уходить.
Прямо сейчас.
Стиснув зубы, Конн мягко оттолкнул Энди и выпрямился.
— Мне пора, дорогая, — пробормотал он, отвернувшись. Если она увидит его глаза, она прочтет в них слишком много.
Она ничего не ответила. Просто кивнула и слегка опустила голову. Пышные волосы
скрывали выражение ее лица. Халат слегка распахнулся, и его взгляд скользнул
вниз по ее шее, по плавной линии груди, по коже живота, гладкой и блестящей от
крема…
Глубоко вздохнув, Конн встал, собрал документы, попытался сосредоточиться. Что
с ним творится? Как будто в первый раз ее увидел.
Ему хотелось крикнуть самому себе: “Это Энди”. Его Энди. Он же всегда
восхищался ее красотой. Слава Богу, он не слепой.
Но Конн никогда не терял голову из-за женской красоты. И взял Энди на работу не
потому, что она была красавицей. Не потому, что все любовались ее походкой. Не
потому, что ее ноги сводили с ума каждого мужчину.
Полным-полно женщин вокруг обладали привлекательной внешностью.
Он пригласил Энди в “Девлин электроникс” потому, что она была его другом.
Потому, что он уважал ее и доверял ей. Потому, что она была необыкновенно умна
и решала задачи любой степени сложности. Потому, что она умела одновременно
решать десятка два проблем и никогда не выходить из себя. Потому, что она
смеялась его шуткам. Потому, что он любил ее шутки. Потому, что рядом с ней он
снова чувствовал себя ребенком и верил: нет ничего невозможного, и все его
мечты обязательно сбудутся.
Конн снова глубоко вздохнул. Ему нужна женщина. Почти восемнадцать месяцев без
секса доконали его.
“Оливия, — почему-то разочарованно подумал он. — После возвращения в Сиэтл надо
будет ей позвонить”.
Энди наблюдала за ним, слегка сдвинув свои очаровательные брови. Она пыталась
заглянуть Конну прямо в глаза, словно хотела сказать что-то, но никак не
решалась.
И Конн понял ее. Если он не возьмет себя в руки, то останется без помощника и
без лучшего друга.
— Сделаем вид, что уже ночь, — тихо сказал он. — Бек никуда не денется. И отчет
Чарнеки можно обсудить утром.
Энди кивнула, засунув руки в карманы халата. Она так хотела предложить ему
попить еще чаю, но искушение было слишком велико. В Сиэтле, в офисе, работа
помогала Энди держать себя в руках. Но здесь… Лунный свет, одиночество, огонь
в камине… Весь мир словно договорился подразнить ее сегодня. Заставить желать
невозможного.
Энди проводила Конна до дверей.
— Ты никогда не мог допить свой чай.
— Все равно, запиши на мой счет. — Конн ухмыльнулся, прислонился широким плечом
к дверному косяку, как будто отрезая себе путь к отступлению. — Знаешь, —осторожно произнес он, как-то загадочно посмотрев на нее, — мы могли бы…
вспомнить юность…
— По-моему, ты опять пристаешь ко мне, Коннор Девлин. — Энди, рассмеявшись, прислонилась к стене.
— Ну… — он широко улыбнулся, — пожалуй.
Энди снова рассмеялась. Какое-то мгновение ей безумно хотелось согласиться, просто чтобы проследить за его реакцией. Вместо этого она наклонилась к нему и
потянула за свитер.
— Поцелуй меня, идиот, а потом прими холодный душ и ложись спать.
— С удовольствием, мэм. — Конн обнял ее теплой сильной рукой за шею и прижался
ртом к ее губам куда сильнее, чем она ожидала.
Энди рассчитывала на обычный дружеский поцелуй перед сном, но она ошиблась.
Конн целовал ее медленно и глубоко, наслаждаясь каждой чудесной секундой.
Через минуту Энди тихо вскрикнула и оттолкнула его. Ее рука все еще лежала на
груди Конна, глаза изумленно расширились. Казалось, она не совсем отдает себе
отчет в происходящем.
— Что это было? — едва дыша, спросила она.
— Понятия не имею, — усмехнулся Конн и погладил ее шелковистые волосы. Провел
рукой по шее, наслаждаясь мягкостью кожи. — Можно повторить эксперимент и
разобраться получше.
— Нет. — Энди глубоко вздохнула, отступила назад и покачала головой. — Это
неудачная мысль.
Конн неожиданно подумал, что если бы он всерьез захотел, то мог бы затащить
Энди в постель. Он внимательно смотрел на нее сверху вниз, борясь с нахлынувшим
желанием.
Только вот завтра утром придется объяснять ей, что произошло. А еще хуже —придется объяснять это самому себе.
Их отношения слишком сильно изменились бы, а меньше всего на свете Конн хотел
отказаться от дружбы с Энди.
— Боюсь, ты снова права, — тихо проговорил он, наклонился и слегка коснулся
губами ее лица. — У нас прекрасные отношения, правда? Было бы непростительной
слабостью сводить их до уровня секса, пускай даже великолепного секса.
Конн снова взглянул на нее, втайне надеясь, что Энди рассмеется и ответит
что-нибудь вроде “Да здравствует великолепный секс!” или “Пошли в постель, парень. Философствовать будем с утра!”.
Мало того, казалось, Энди и в самом деле колеблется. Ее губы были полуоткрыты, она словно не могла отвести от него взгляд. Так они и стояли, затаив дыхание, не в силах вымолвить ни слова, и время перестало для них существовать. Потом
Конн вдруг протянул к ней руку, но Энди отступила назад, чуть улыбнулась и