Прошло четыре часа. Но даже после трех чашек крепкого кофе Энди никак не могла
прийти в себя. Вновь и вновь в ее мозгу всплывало видение: она крепко
прижимается к сильному мускулистому телу Коннора.
Сначала все было в порядке. Энди, как всегда, с головой ушла в работу. Но
вскоре помимо воли в голову полезли самые неподходящие воспоминания — его
теплое дыхание приятно щекочет ей шею, его вдруг осмелевшая рука на ее груди.
Сердце учащенно билось, а голова наотрез отказывалась работать. Энди то
садилась за стол, тупо уставившись на деловые бумаги, то недоуменно смотрела на
очередного посетителя, пытаясь вспомнить, что за вопрос он задал минуту назад.
— Если бы я тебя хоть немного хуже знала, — сказала ей наконец не в меру
проницательная секретарша, — я бы голову на отсечение дала, что ты всю ночь
занималась любовью и пила шампанское с каким-нибудь крутым парнем.
— Между прочим, шампанское меня, наоборот, тонизирует, — рассмеялась Энди, разложив на столе кучу бумаг. — Но, к сожалению, я не занимаюсь всю ночь
любовью, если с утра надо готовить контракт на миллионы долларов.
— Тебе звонил утром какой-то француз. Просил перезвонить, — хитро улыбнулась
Марджи. — Я записала номер.
Энди равнодушно кивнула, роясь в очередной стопке бумаг.
— Финансовый отдел уже прислал расчеты по переговорам с “Бектроном”? В пятницу
мы с Конном встречаемся с Десмондом Беком и его главным бухгалтером. Нам нужно
знать стоимость их патентов до того, как Конн назовет окончательную цену.
Марджи молча подошла к компьютеру, щелкнула парой клавиш. На экране мелькнуло
несколько картинок, и засветились разноцветные колонки цифр.
Энди внимательно посмотрела на них и с печальной улыбкой обернулась к Марджи: — Так я и знала.
Марджи кивнула и усмехнулась:
— Выберешься к нам на этой неделе поужинать? Вы с Кристой поделитесь
впечатлениями о студенческой жизни, а то я для нее слишком стара.
Энди рассмеялась — ее секретарше было тридцать восемь.
— Отлично. Выбери день сама, ладно?
— В четверг. Прямо после работы.
— А я думала, в четверг ты идешь на концерт с этим новеньким из “Проект
дизайн”.
— С Брэдом? — Марджи недовольно скривилась. — Я уже дважды встречалась с ним.
Первый раз в романтическом ресторане. Весь вечер он рассказывал о своих бывших
женах. Второй раз — на компьютерной выставке — буквально замучил меня
рассказами о своей матери. Когда он позвонил в третий раз, я сказала, чтобы
больше он не звонил.
— Извини, Марджи. — Энди стонала от смеха. — Я иногда думаю, что всех холостых
мужчин в этом городе можно поделить на два вида: помешанные и буйно
помешанные.
Марджи ухмыльнулась.
— Золотые слова, Энди! — Внезапно ее лицо посерьезнело. — А те, кто еще не
помешался, не видят дальше собственного носа.
“Неужели намекает на Конна? — подумала Энди. — Да нет. Единственным человеком, заставлявшим мрачнеть жизнерадостную Марджи был Фрэнк Чарнеки”.
— Пригласи его пообедать, — мягко посоветовала она. — Или в кино.
— Да я бы пригласила, — вздохнула та, — не будь он таким застенчивым. Я ему
нравлюсь, ей-богу, нравлюсь. Но Фрэнк не знает, что надо делать. Я и
представить раньше не могла, что такое настоящий программист! В голове у него
одни лишь компьютеры.
— Знаешь, когда мы с Конном учились в колледже, почти все его друзья были в
точности как Фрэнк. — Голос Энди потеплел.— Стоило симпатичной девушке
взглянуть на них, как они заикались и роняли учебники. А сейчас они основали
компании и стали миллиардерами. До сих пор такие же закомплексованные. Это как
знак их социальной принадлежности.
— Но Коннор — исключение… — Марджи запнулась, но было видно, что она хотела
добавить еще что-то.
Да, Коннор — исключение. Девушки его интересовали больше, чем математические
тесты третьей степени сложности. Однако он ухитрился экстерном сдать на
программиста, а потом и заделаться финансовым магнатом.
— Стало быть, в четверг вечером, — после небольшого молчания с улыбкой
произнесла Марджи.?— Как ты относишься к мексиканской кухне?
— Просто обожаю.
— Вот и прекрасно. Я запасусь приправами и острым кетчупом. Парень Кристи, Тед, тоже будет, а общаться с ним — одно удовольствие. Хрюкнет раз — значит, с тобой
не согласен, два — согласен, ну а если пожмет плечами — значит, ни в чем не
уверен.
— Он что, немой?
— Понятия не имею. Никогда не видела, чтобы он раскрывал рот.
— Поскорее бы с ним познакомиться. Он, наверное, похож на тех парней, с
которыми я крутила романы в колледже. — Энди расхохоталась, отодвинула стул и
взяла папку с документами. — Надо будет еще разок проверить отчеты с Конном.
Соединяй меня только с “Бектроном”. Для всех остальных я скоропостижно
скончалась.
— Послушай…— Марджи вдруг нахмурилась. — Во вчерашней почте был грозный
официальный конверт с печатью адвоката Конна…
— Извещение о разводе. Решено и подписано.
— Ха, так он снова одинокий мужчина. Не сомневаюсь, что теперь Вудраф запустит
в него свои остренькие коготки. — У Марджи загорелись глаза. — Она уже
несколько месяцев парит над ним, как стервятник, поджидающий своего часа. При
виде такого лакомого кусочка у Вудраф просто слюнки текут.
— Сравнение довольно верное, — заметила Энди. — Но чтоб его заполучить, Вудраф
придется изрядно поработать. Конн убежит, как только почувствует, что снова
запахло браком.
— Будем надеяться, ты права. — Марджи забрала папку с документами, которые
приносила Энди на подпись, и вышла из кабинета.
Энди снова впала в какое-то оцепенение, но через минуту заставила себя встать и
отправиться в кабинет Конна. По пути она размышляла о словах Марджи. Оливия
Вудраф? Это любопытно.
Умная, красивая и холодная как лед, Оливия возглавляла одну из ведущих
юридических фирм на Западном побережье. В свое время она целый день обхаживала
Конна, пока не добилась контракта на обслуживание “Девлин электроникс”, и
никогда не скрывала, что ее интересует не только бизнес. До сих пор Конн не
подпускал ее к себе. Но теперь…
Энди нахмурилась, постучала и открыла тяжелую дверь.
— Привет, дорогая, — буркнул Конн, на секунду оторвав голову от компьютера.
— Хорошо выглядишь, — отозвалась Энди. — Голова не болит?
Конн выдавил из себя стон и тут же пожалел об этом. Медленно прикрыл глаза и
осторожно потер лоб.
— Никогда не думал, что двенадцатилетнее шотландское виски дает такое похмелье.
Энди подошла к столу, плеснула воды в стакан и бросила пару таблеток.
— Вряд ли будет похмелье, если ограничиваться разумными дозами.
— Очень смешно!
— Ладно уж, расслабься. — Она протянула Конну стакан. — На вот, выпей-ка лучше.
Конн чуть прикрыл глаза и уставился на шипящую жидкость.
— Залпом или глотками?
— Залпом. У этой смеси отвратительный вкус.
— Это яд или лекарство?
— Какая тебе разница?
— Никакой. — Он снова застонал и, откинувшись на кожаную спинку стула, сделал
большой глоток. — Не правда ли, Энди, все это доставляет тебе массу
удовольствия?
— Разумеется — Она улыбнулась, положила руки ему на плечи и принялась осторожно
массировать спину. — Глубокий вдох… еще разок… А теперь повторяй за мной: “Я никогда больше не буду пить скотч на пустой желудок”.
— Ни слова о скотче, — взмолился Конн.
— Совещание проектного и производственного отделов назначено на одиннадцать. Я