В Баварии строят двухэтажные здания на твердом грунте вообще без фундамента. В английском руководстве по индивидуальному строительству без фундамента строятся и трехэтажные здания.
В Англии достаточна толщина стены в один кирпич (английский кирпич = 20 см). А вот в средней полосе России нужно минимум 3,5 кирпича (90 см). Конечно, это зависит от района, но и на Кубани два кирпича (50 см) — не роскошь. И вот наш средний одноэтажный кирпичный дом весит как английский трехэтажный.
…Если в странах с почти идеальным климатом (к ним относят Иорданию, Кипр, Таиланд, Малайзию, Зимбабве) расходуется на создание „единицы комфорта“ одна „единица энергии“, то в других странах удельный расход выше. Насколько? Оказывается, в Мексике в 1,6 раза, в Южной Корее, Японии, Австралии, западноевропейских странах от 2 до 2,5 раза, в США в 5 раз, в России (в обитаемой ее части) — в 8 раз.
…Удельный расход энергии на отопление 1 м2 площади жилых зданий в США — 55 квт∙ч, в Швеции и Финляндии — 135 квт∙ч, в Германии — 260 квт∙ч, в России — 418 квт∙ч. Это в 7,6 раза больше, чем в Америке и в 3 раза больше, чем в Финляндии, с которой очень любят сравнивать Россию, когда заходит разговор о нашем климате».
И т. д.
Авторы развенчивают миф о некоей особенной трудолюбивости западного люда и «российском тунеядстве»:
«Говорят иногда: какие немцы трудолюбивые! Дороги щеточками чистят, ни пылинки у них там. А русские ленивые, грязь на дорогах развели. Но если учесть, сколько сил тратится на уборку снега и этой грязи, то окажется, что наша „ленивость“, переведенная в человекочасы, превосходит трудолюбие немцев».
Из собственного жизненного опыта могу добавить, что во время своего проживания на Севере, где я родился, мне приходилось зимой почти ежедневно тратить около часа только на уборку двора своего дома от снега. Т. е. минимум, чтобы снегом не завалило и можно было пройти на улицу, — час работы в день. Немец загнулся бы со своей щеточкой.
А если добавить ежедневные затраты труда на отопление и т. п., то и вовсе получается картина «русского сверхтрудолюбия».
Собственно, именно современный переход страны на зарубежные нормы жизни делает «невозможным» жизнь на Севере. Не для западного человека это занятие, тонка кишка у западного человека, а русских хотят неким волшебным образом превратить именно в западных людей — умненьких (в меру, как дрессированные обезьянки), законопослушных и с угодливой приятностию улыбающихся начальству.
Авторы говорят о невозможности России войти «на равных» в глобализированный мир:
«Предположим, мы „догоним и перегоним“, добъемся превышения среднезападной производительности труда. Но победим ли мы в этом случае в глобальном соревновании? Если расход энергии в 4–8 раз больше, выигрыша все равно не будет!
…
Кроме того, у нас в стране значительная часть рабочих, очень интенсивно трудясь, не производит продукцию. Эти рабочие дают возможность работать остальным, они производят топливо и обеспечивают теплоснабжение. Снег, в конце концов, на улицах сгребают. Не учитывается это никакими методиками — ну нет в других обществах таких работ! Нигде объемы собранного снега не учитывают. Поэтому наше общество, в целом при сходных трудовых ресурсах и при той же организации труда, все равно никогда не даст конкурентоспособной продукции на мировом рынке. Просто наша продукция будет дороже».
Еще одна обширная цитата о геоклиматическом факторе. О «северности» России.
«Давайте еще раз посмотрим на США и Канаду. Канада вроде бы тоже северная страна. Но основное население живет не севернее широты Южного Урала, а в основном на широте Киева и в еще более южных и теплых местах. В Ванкувере, например, средняя январская температура 2 °С тепла, а вот в Иркутске, расположенном примерно на той же широте, около 30 °С холода. Как говорится, „почувствуйте разницу“! А США находятся южнее Канады, тамошний север — это наши Краснодарский и Ставропольский край, то есть самый юг России, самые ее плодородные территории. Остальная территория Соединенных Штатов расположена еще южнее.
Аляска — самый большой штат США, живет в нем 500 тысяч человек, но почти половина из них проживает в районе города Анкориджа (в так называемом Большом Анкоридже). А вот в нашем Петербурге, находящемся на той же широте, живет в 20 раз больше — 5 миллионов человек.