Одним прыжком Билл подскочил к сыну и с силой тряхнул за плечи.
— Замолчи, Джефф! Замолчи сейчас же, или я!..
— Что? Врежешь мне? Давай, мне не привыкать. Да и тебе не привыкать, не так ли? Будешь драть меня, как драл тебя твой папаша?
Билл побледнел. Откуда Джефф узнал о его прошлом? Сам он ему никогда об этом не говорил. Оттилия!
Опомнившись, он увидел, что по-прежнему крепко держит сына за плечи. О господи, не сделал ли он Джеффу больно? Билл разжал пальцы.
— Джефф, я…
Опустив руки, Билл сделал шаг назад. С удивлением он рассматривал сына, но не узнавал его. С каким-то странным, задумчивым выражением лица тот смотрел, нет, не на отца, но как бы сквозь него. А может, внутрь себя, как знать? Джефф резко развернулся и молча ушел в дом, хлопнув дверью.
Вернувшись в шезлонг, Билл закрыл лицо ладонями. Все эти годы он мечтал о том, чтобы Джефф жил с ним. Вот тогда-то уж он сумел бы сделать мальчика счастливым, смог бы вырастить его сильным и здоровым, как в физическом, так и в моральном отношении. И вот теперь, когда Оттилия наконец уступила и Билл получил то, о чем так долго мечтал, он не знает, что ему делать. Неужели семена насилия, которые отец заронил ему в душу, так глубоко укоренились, что Билл не способен с ними справиться?
В семье Гринуэй День независимости всегда ассоциировался с пикником на лужайке перед домом. Точно так же, как имя Кэт Гринуэй, а в замужестве — миссис Мэльюсибл, всегда ассоциировалось с понятием «натиск».
— Сэнди, за мной! — бодро прокричала рыжеволосая Кэт, выбираясь с большой хозяйственной сумкой из новенького микроавтобуса «астро». Она пересекла двор так стремительно, будто босиком шла по раскаленным углям, и решительным шагом направилась к дому.
— Тони, неси остальное и присмотри за ребенком, — громко скомандовала она.
— И присмотри за ребенком… — добродушно передразнил ее Энтони Мэльюсибл, предусмотрительно понизив голос, чтобы жена не услышала его слов.
Не спуская с нее глаз, он откровенно любовался тем, как сексуально покачиваются при ходьбе ее округлые бедра. Кэт, помимо огненно-рыжих волос и больших ярко-зеленых глаз, обладала множеством достоинств. Красота была одним из них. Ум, почти вулканическая энергия и остро выраженное чувство справедливости также входили в число определяющих черт ее характера.
— Выбирайся, кроха, — приговаривал он, позволяя двухлетнему Александеру самому спуститься на землю. — Ты ведь уже большой мальчик. Ну-ну, давай сам. Ах, умничка! Только маме не будем говорить, о'кей?
И он забавно наморщил нос. Мальчик заразительно рассмеялся и, едва Тони присел рядом с ним на корточки, бросился к нему на шею.
Вики и Эд уже приехали. Младшая сестра вместе со Стеф чистили на кухне картошку для салата, когда к ним, подобно торнадо, влетела Кэт.
— Что-то горит? — засмеялась Стеф.
Ловко орудуя ножом, она с приветливой улыбкой посмотрела на свою вторую сестру.
Кэт усмехнулась.
— Еще нет, но уже пора зажигать гриль, — решительно заявила она, выкладывая на стол из сумки тушки цыплят и аккуратно распиленные полешки.
В дверях появился Тони с Александером на плечах. В руке он нес небольшую спортивную сумку со сменной одеждой. Оттуда же выглядывала пара ракеток для бадминтона. Из кармана у него торчала связка петард.
— Как дела, леди?
— Замечательно, — одновременно ответили Стеф и Вики. Но Кэт нахмурилась, увидев петарды.
— Тони, эти штуки опасны. Я думаю, мы договорились!..
— Да-да, конечно, — подтвердил тот с озорной ухмылочкой. — Мы договорились, что тебе они не нравятся. Но мне-то они нравятся.
И он, не моргнув глазом, вывалил принадлежности для фейерверка на стол.
Раздался звонок телефона. Кэт сняла трубку.
— Алло?
По ее лицу пробежала тень озабоченности. Не отнимая трубки от уха, она с беспокойством смотрела на мужа.
— Стив, ради бога, сегодня же праздник, — раздраженно обратилась она к менеджеру Тони. — Хоть денек-то дай ему передохнуть.
Тони хмыкнул и взял трубку у жены.
Стеф наблюдала за лицом Кэт и увидела, как оно еще больше помрачнело, когда Тони, положив трубку, произнес извиняющимся тоном:
— Прости, детка. Возникла проблема с песней, которую я записал на прошлой неделе. Я возвращаюсь, а вы с Сэнди оставайтесь здесь сколько хотите.
Билл листал старую кулинарную книгу, неизвестно когда и каким образом попавшую к нему, и, морща лоб, выбирал, чем бы ему, по случаю праздника, побаловать Джеффа, когда зазвонил телефон.