Руки в зелено-бордовой жиже, вонючей притом, рукава разодраны на ошметки.
Рьян! Что на этот раз натворил, в какую историю меня впутал?
– Эхе-хе, мелкая, вона куда нас занесло.
Площадка, расступающийся туман, арки. Я встрепенулась, подскочила на ноги, с подозрением посмотрела на свои ладони. Внимательно окинула взглядом место, то самое, способное привести меня к цели.
Многоконечная звезда все так же нависала сверху. За ней виднелось пока еще голубое небо, первые ярчайшие светила и огненная туманность, образовавшаяся в результате гибели планеты-близнеца Ильсарры. Я много раз слышала эту историю, но до сих пор не прониклась ею. Участвовавшие в великой битве волшебники – настоящие психи, раз позволили своему дому разрушиться.
– Что ты сделал, братец?
– Чудаковатая, – сказал кто-то тем же мужским голосом.
Кажется, в прошлый раз меня встречал адепт. Сейчас же вообще никого не было. Пусто.
Но тогда кто говорил?
– Покажись.
– Так я не прячус-сь.
– Тогда почему я тебя не вижу?
– Не на арку смотри, на меня смотри. Не на другую арку. Да что ты вертишься, крутелочка? Здесь я, туточки.
Я остановилась. Придирчиво окинула себя взглядом на предмет возможных разговорчивых прилипал. Начала исследовать пол, пространство рядом.
– Мелкая и не очень умная. Просто мелкая, а потому и не умная. А была бы не мелкой, то и ум появился бы. Я здесь. – Что-то зашевелилось на моем лбу.
Я вздрогнула, попыталась сбросить нечто, но оно вцепилось в мой мизинец. Затрясла рукой.
– А-а-а, – завопило это зеленое нечто.
И чем дольше я махала кистью, тем громче становился голос, пока не пришлось уши зажать.
– Вообще тупенькая, – с одышкой сообщило это. – Зачем так трясти? Мои старые кости не переживут такого обращения. Ударюсь, что потом делать будешь? Я же за тебя, с тобой, а ты…
– Дурдом, – ошарашенно прошептала я, разглядывая огромного кузнечика с самыми настоящими зрачками и белками на глазах. Словно ему человеческие вживили.
– Нет, у меня другое имя, – заговорил он, потоптавшись на моей ладони. – Октониус дир Пиппероли Великий.
– Как сыр?
– Как правитель Нории, бездарь! Мелкая такая, глупая, но теперь у тебя есть я. Разрешаю встать на колено.
– Еще чего.
– Поклонись тогда, перед тобой сам Октониус дир…
– Пофиг, – фыркнула я и зашагала к аркам.
Слишком много времени на него потратила.
– Я услышал в твоем голосе пренебрежение, мелкая. Извинись. Я буду снисходителен и прощу твое невежество.
Пришлось трухнуть рукой, чтобы он замолчал. Но это произвело ровным счетом обратный эффект.
– Какая неслыханная дерзость. Как посмела, а? Я тебя, мелочь необразованная, спрашиваю!
Слушать его не имело смысла. Я уже двигалась вдоль арок и старалась уловить малейшее изменение в их нутре. Хотела бы еще понять, как именно попала сюда, однако во время пробуждений брата сознание никогда не работало, а потому вспомнить события мне было не суждено. Значит, просто строим предположения и принимаем все за должное.
– За мое спасение я готов был одарить тебя своим присутствием. Но ты…
– Спасение? – переспросила я, прислушиваясь к ощущениям.
Все, как в прошлый раз. Замогильный холод, нечто спокойное и тихое, а потом мрачное, жуткое, обволакивающее душу…
– Ты сама пришла ко мне, за мной, я сразу понял. Ворвалась следом за нашим мучителем, затрясла его, что-то спрашивая про изъятие души.
– Изъятие, – тихо повторила, точно помня о мужчине и его соседе, Ларне. Видимо, именно к нему Рьян побежал.
Зачем? Чтобы достать себя из меня и окончательно умереть? Неужели ему сложно подождать? Я найду способ! У меня уже есть все необходимое для исполнения задумки, и оно хранилось в моей сумке. Осталось лишь добраться до Рианда Хэрийнса, взять кинжал и…
– Что было дальше? – поинтересовалась, двигаясь дальше вдоль арок.
Вот меня оросило брызгами, затем было жарко-жарко.
– Мучитель сказал, что он обычный потрошитель. Показал на бедного Йорси, растянутого на столе – бедолага, не заслужил подобной участи. Но скажу сразу, что соврал он, как есть соврал мучитель наш. Он не простой потрошитель, – понизил кузнечик голос до заговорщицкого шепота, будто нас здесь могли услышать. – С заковыринкой.
– Это как?
– Эксперименты ставит, вот. Переселяет сознания живых существ, таких, как я, в простых животных. А потом терзает их. Бедный Йорси! Я очень рад, что ты пришла на мое спасение. Сразу все понял, ведь меня не могли бросить мои почитатели. Ты мой почитатель, я прав? Прав, конечно.