– Да, понимаю, а что я понимаю? – остановился Пиппи.
– Что сейчас тот момент, когда ты не должен нам мешать.
– Чтобы вы рты друг другу облизывали?
– Это называется поцелуем, – подсказала я.
– Неважно, твое слово сути не меняет. Но ладно, двуногие, цените мое понимание, – с важным видом заявил кузнечик и быстро переместился на соседнюю койку, где сразу улегся на подушку лапами кверху.
– Ты лучший, – сказала фамильяру.
– Именно!
Я тихо хохотнула, повернулась к Овиану, и снова началось безумие, от которого сердце стучало быстро-быстро.
Мы даже не заметили, как уснули в обнимку. А проснулись от дикого ора:
– Нет, это мое! Моя подушечка! Ироды, я только к ней привы-ы-ык!
Как оказалось, к нам тихонько зашла женщина, чтобы почистить или сменить на пустующих кроватях белье.
Глава 6
На удивление в башне воздушников меня встретили как какую-то героиню. Вроде бы стекла на всем этаже разбила, добавила проблем нашему декану, с гоблином… Хотя, если правильно поняла, про мою «любовь» никто не узнал. Тут других историй хватало, одна веселее другой.
Уже разрешили ходить на занятия, но только тем, кого излечили от «хвори». Жизнь академии постепенно возвращалась в привычную колею.
И все бы ничего, но ведь игла со мной. Все, можно отлавливать своего врага и мстить.
Правда, я медлила. Пообещала Овиану, что сама ничего делать не стану. Согласилась на его помощь. Даже не начинала разрабатывать план, хотя он уже стучался в двери моих мыслей, настойчиво барабанил так.
Поговорила с Васианом…
– Значит, вот так, – сказал он, сунув руки в карманы. – В той таверне согласилась быть со мной назло ему.
– Получается, что так, – соврала я и выглянула в окно, на тренировочную площадку, где мы проводили с воздушником много времени.
Грустно должно стать, ведь у нас было нечто общее. И нравился мне этот парень, притом достаточно сильно. Но реальность показала, что мы слишком разные. Неприятная месть в виде знакомства с его родителями, его попытки поцеловать меня в карете, осуждение по поводу моей вылазки в кабинет ректора, насмешка из-за «любви» к гоблину. Были и хорошие моменты, но последний разговор, когда очнулась в лазарете, многое показал. Его желание обернуть все в шутку, сама подача, как он говорил про коменданта, мне очень не понравились. Именно тогда я поняла, что не хочу больше быть его девушкой, несмотря на то, что вроде как договорились.
Овиан вон вообще ни о чем таком не спрашивал. Просто взял и присвоил меня…
Я невольно усмехнулась, вспомнив лекаря. Правда, сразу вернула себе боевой настрой и повернулась к воздушнику.
– Надеюсь, ты на меня не в обиде.
– Успокойся, Норкси, было бы за что. Хочешь испортить свою жизнь рядом с этим психом, да пожалуйста. Просто потом не падай к моим ногам с мольбой снова тебя принять.
– Моя мелкая – великая, она не станет ни перед кем падать!
– Вот именно, – подтвердила я слова кузнечика.
– Ну-ну, – сказал Васиан и, решив закончить на этом разговор, пошел по своим делам.
– Этот мучитель мне сразу не понравился. У него глаза зеленые!
– И при всем прочем аристократ, – кивнула я, глядя вслед удаляющемуся воздушнику.
Правда, не успел он даже скрыться за поворотом, как я охнула, осененная восхитительной идеей, и понеслась на поиски Овиана. Из лазарета его уже выписали. В общежитие меня к нему не пустили. Пришлось просить помощи у случайных прохожих.
– А, так это ты его девушка-беда? – оценил меня взглядом совершенно незнакомый мне лекарь.
– Ее Кьяра зовут, она еще из наших, великих, разрешаю преклонить перед нами колено, – важно заявил Пиппи, а я уточнила:
– Почему беда?
– Да так. Сейчас позову Овиана.
Парень не дал себя долго ждать. Пришел через минут пять, сразу схватил меня за руку и повел куда-то.
– Что случилось? Куда мы идем?
– Да, где моя подушечка?
Он остановился только под лестницей. Спрятался со мной от посторонних глаз и сразу набросился с поцелуем. Приветствовал так, показывал, насколько скучал, напоминал, что мы вместе – это решено и сомнению не подлежит.
– Тише, Овиан, – попросила я в момент короткой передышки.
– Не могу тише, маленькая моя, – шептал он и целовал, целовал, целовал.
– Овиан… Ах, щекотно…
Что за безумие? Так недолго сойти с ума и стать зависимой от таких бурных встреч. Я даже забыла, зачем вообще пришла.
– Я думала о тебе, – произнесла опасливо, еще не зная, нужно ли в таком признаваться.
Следует ли рассказывать объекту своих мыслей о том, что крутилось в моей голове, что спать не могла без него этой ночью, ворочалась? Безумно хотела прибежать в лазарет и пробраться к нему под одеяло.