- Киберр в заррослях! - кощунственно заорал попугай.
Кибер действительно вышел из кустов, неся на вытянутой ладони соты. Над ним роились пчелы, а вокруг туловища в три кольца обвивалась гигантская змея. Голова ее с желтыми пятнами у глаз лежала на плече кибера, из пасти на длинном стебле свисал белый цветок. При виде змеи ослик заморгал и попятился. Усатый тихо исчез.
- Принес мед, - сказал кибер.
Нури сел и молча рассматривал змею.
- Я ее смотал с дерева и обмотал вокруг себя, - счел необходимым объяснить кибер. - Она меня за внешность полюбила.
- Сразу, как увидела?
- Естественно. Любят всегда за внешность, - сказал кибер и, подумав, добавил: - И за быстроту реакции.
- За быстроту в особенности! Скажи, можешь ты исполнить еще одну мою просьбу?
- Обязан, если буду в силах.
- Тогда вот что. Отойди в сторонку, смотай гада с себя и снова намотай на дерево. Я уверен, что это тебе по силам.
Кибер положил соты на траву и ушел.
- Кибер дурак, - констатировал попугай. Ослик вздохнул.
- Уж больно ты строг. - Нури, отмахиваясь от пчел, бросил соты в котелок, плеснул наугад воды, взболтал и вылил смесь в заправочный бачок. Через минуту крыло обрело упругость, выпрямилось. Нури похлопал по нему, закрыл крышку седла, уселся и закрепил на бицепсах браслеты биоуправления.
- Бывай здоров, - сказал он попугаю. - С вами хорошо, но... дела!
Нури поднял машину в воздух. Поврежденное крыло слушалось плохо. Нури достаточно четко перевоплощался в здорового аиста - это давалось без особого напряжения. Но представить себя аистом с подбитым крылом Нури мог с великим трудом. Полет получался неровный, и он, чтобы влиться в образ, сделал несколько кругов над поляной.
- Только планер, - шептал он. - Орнитоплан. Можно пешком. Можно верхом.
Нури наклонился. У кустов кибер уговаривал осла.
- Как хоть зовут тебя, служивый?
- Телесик! - донеслось с земли. - Домовой кибер Сатона.
Широкими взмахами Нури набрал высоту и с облегчением перешел на привычный планирующий полет. Внизу, сколько видел глаз, расстилался лесной массив ИРП. Проплывали редкие изумрудные прогалины, и в непривычной тишине отчетливо слышались крики обезьян и птичьи голоса. На маленьком пульте светил зеленым глазом единственный прибор - указатель курса. Орнитоплан был сделан таким образом, что, включаясь в биологическую систему управления, пилот ощущал его всем своим телом и диагностика неисправностей не вызывала затруднений. Поврежденное крыло чувствовалось как тянущая боль в предплечье. Но приключение на поляне окончилось благополучно, а в прозрачной дали уже виднелась игла главного корпуса ИРП. Нури расслабился.
- Здравствуй, - послышалось рядом. Нури оглянулся. В метре от него, слева, едва шевеля крыльями, летел ворон.
- Привет! - ответил Нури. - У вас здесь что, все птицы разговаривают?
- Рразумные, - сказал ворон.
- Я уже встречал говорящего попугая. Попугаи тоже?
- Некоторрые.
- Пррогрресс, - сказал Нури. - Видимо, Сатон не только реставрирует природу. Он ее модернизирует. А вообще чего зря напрягаться? Садись, поговорим.
- Я воррон, - сказал ворон.
Нури задумался. Разговор стоило поддержать. Не каждый день есть возможность поговорить с вороном.
- Женат? - спросил он.
- Трижды. Последний рраз на берой ворроне, - с японским акцентом ответил ворон. Потом добавил: - Рразошрись. Харрактерр.
- Ай-яй, а сколько лет прожили?
- Портораста.
- С ума сойти! - Нури с уважением посмотрел на птицу. - Сто пятьдесят лет. С белой вороной. Я бы не выдержал.
Собеседник молча летел рядом. То ли он расстроился, то ли разозлился. Когда Нури, целясь на башню ИРП, сделал пологий вираж, ворон презрительно сказал:
- Ррожденный порзать... - Он чуть шевельнул хвостом и дал несколько кругов на уровне глаз Нури. Это получилось у него как бы само собой.
- С какой ноги ползет сороконожка? Твоя ль заслуга в умении летать. Чем гордишься, ворон? - Твердое "эр" звучало в их беседе, как горошина в погремушке. Нури развеселился. - Но критику я принимаю. Без злопыхательства. Позитивную. Научи, каким пером ты шевелишь, чтобы сделать вираж?
- Вопррос не трруден, - сказал ворон. - Это дерается...