— Не пугай меня, Настерги. Пугалку-то ты потерял. Я уже в курсе, что у нас появился король.
— Король твой — тупой солдафон, и в политике не разбирается. Так что реальная власть по-прежнему у Канцлера. Тебя, гражданин ректор, новый король уже не спасет.
— А вот то, что ты короля оскорбляешь, я запомню. — Вмазал Грёффер оппоненту его же картой. — Новый король — профессиональный военный. Он очень хорошо знает, чего стоит архимаг для обороны государства. И у него не будет возражений против казни на костре одного бесталанного мага, который покусился на обороноспособность своей Родины.
— Если я через час не отчитаюсь перед Великим Канцлером, то еще через полчаса тут будет королевская гвардия с ордером на твой арест. Не будешь же ты с гражданами своей Родины воевать.
Ректор легкомысленно хохотнул.
— А вот тут ты, крыс мой, блефуешь. Причем блефуешь бездарно. Великий Канцлер, как ты правильно подчеркнул, опытный и умный политик. Он прекрасно знает, что случается с государствами, арестующими своих архимагов на ровном месте. Давно кончилась эпоха Хромой Собаки, и не один, даже самый одиозный политик не посмеет спорить с Верховным Советом. Ты очень сильно ошибся, когда закрыл за мной проход в карман. Ты подписал себе смертный приговор.
— Неужели ты казнишь своего подчиненного, Грёффер? — Настерги криво усмехнулся. — Твой любимый Верховный Совет этого очень не одобряет, да и Канцлер будет не в восторге.
Даже мне, человеку неискушенному, стало понятно — Настерги сломался. Тут ректор — самый интеллигентный и сдержанный человек из всех, что я встречал, сделал то, чего я ожидал от него в последнюю очередь. Коротко, без замаха он ткнул Главу ГосКона своим посохом под дых. Настерги согнулся пополам и его снова вырвало, теперь желчью. Грёффер, как бы участливо, наклонился над корчившимся магом и четко и громко стал выплевывать слова прямо ему в ухо.
— Ты, скользкий безмозглый червяк, не имеешь никакого права называться моим подчиненным. Ты изуверски замучил Кеввера, когда положил глаз на его жену, а потом сжег на костре и ее, поняв, что с таким уродом, как ты, она никогда не будет. Ты добился изгнания Сидима просто потому, что он был талантливей тебя, сгноил в рудниках Даяту, Лекса, Акива, казнил Ваамира, Дукка, Левва потому, что они были твоими сокурсниками и имели наглость подняться выше тебя в научной карьере. А Двекку, Ламию, Чирка, Окодара, Лиммена, Ускорвила, Ивитеги, Саарка ты уничтожил просто для отчетности. Да, Настерги. Я помню их всех. ВСЕХ!!! И ты, паскуда, ответишь мне за каждого! Я даже знаю как. Те двадцать лет, что ты не покладая рук трудился на ниве изуверства, подлости и свинства, я творил. Можешь гордиться, тебя будут пытать уникальными, придуманными специально для твоей персоны заклинаниями. И еще. Эти двадцать лет я ждал. Ждал, пока ты подставишься. Я знал, что такой бездарь, как ты, даже в интригах ничего путного не соображает. Но ты настырно копал под меня. И докопался. Секретарь!
Мы с Миа квадратными глазами смотрели на эту сцену. И форма, и содержание монолога Грёффера ввели нас в настоящий ступор. Робко заглянул секретарь.
— Наручники! — Рявкнул Грёффер.
— Да что же это происходит? — залепетал секретарь, — гражданин ректор я обязан бу…
— ГОСПОДИН ректор! Еще раз так оговоришься, и всю оставшуюся жизнь будешь испражняться исключительно через рот. Наручники сюда!
Секретарь с ужасом посмотрел на согнувшегося в три погибели своего начальника и выскочил в приемную. Загрохотал металл. И через пару мгновений торопливо вошел секретарь, неся ночной кошмар каждого мага. Оковы Молчания. Жестко прикованные по бокам к железному стержню, увенчанному с каждой стороны латунными шарами, латунные кандалы. Желтый металл — белый металл — желтый металл, и вся магическая энергия утекает из тела мага как вода в песок. Дешево, надежно и удобно. Изобретение инквизиции религии Единого.
— Гр… Господин ректор, это же… Вы не имеете права! Вы покусились на представителя власти! Вас посадят. И эту, и этого… — плаксиво причитал секретарь.
Еще бы! У него на глазах ректор заковывал Великого и Ужасного главу Службы Государственного Контроля. Вот если бы дело обстояло наоборот — он бы понял. А сейчас, по его мнению, рушился весь миропорядок. Да и я, признаться, не верил глазам своим. Не может быть, чтобы этого человека, так вот ткнули под дых и в каменный мешок заточили. Может, ректор все же маленько тронулся умом, пока в кармане валялся. Это же гражданская война!
— Что притихли! Неужели думаете, что Канцлер поведет войска на университет из-за этого слизняка? — Нет. Он определенно читает мои мысли! — Не беспокойтесь. Великий Канцлер, слава ему, наверняка был в курсе моей подмены, значит рассчитывал пожертвовать сэром Настерги в случае неудачи. Конечно, когда я пущу под нож вышеозначенного сэра, отношения магов и власти несколько натянутся, но это будет простой обмен нотами протеста. Потом все утрясется.