Площадь университета взорвалась овацией, запели где-то в небесах невидимые трубы. Ко мне подошел ректор. Надеюсь, награда не фонит, а то плакала моя иллюзия, прикрывающая дырку в мантии. Вышел Грёффер, прикрепил на мою грудь играющее радужными переливами кольцо из несуществующего в этом Мире материала. А я даже не мог обрадоваться. Все чего я хотел — спать.
— Ну, скажи нам что-нибудь! — попросил Грёффер. Я отчетливо услышал издевательские нотки в голосе ректора. От речи не отмажешься…
— Эээ… — виртуозно начал я, — я очень признателен за… Эээ… награду… Буду и впредь… это, как его?… Поддерживать престиж Альма Матер. Спасибо!
Площадь радостно мне зааплодировала. Моя речь имела успех. Никого не интересовало ее содержание, зато она была краткой.
Я отошел к строю новоиспеченных магов и сразу оценил по достоинству свой посох. Получив третью точку опоры, я получил возможность дремать как хороший боевой конь — стоя.
Мне снилось мое ближайшее беззаботное существование. Посох Мага, Маларская прописка, Круг Обобщения — коктейль условий, которые обеспечивают своему обладателю безбедную, даже богатую жизнь в лучшем городе мира!
Эпилог
Даже в самых дорогих доспехах щель найдется для болта.
Ристалище встретило их мелким противным дождиком, равнодушно моросящим на пустые трибуны. Земля, еще недавно утоптанная в камень, раскисла, грязь сразу же пролилась сквозь дыры в обуви, захлюпала в башмаках…
Он тихо ненавидел этот город. Ненавидел угрюмого и уже с утра пьяного надсмотрщика, ненавидел сокамерников, не отличавшихся от него — таких же вонючих и заросших грязными волосами. Но ехать все равно было некуда. Ни родни, ни друзей, а там, за горизонтом — все то же самое, уж он-то знал, покатался…
Лето будет дождливым. Придется жить в тюрьме — там кормят, и дождь за шиворот не капает. И пьяная молодежь не прибьет — просто так, шутки ради. Только нельзя совершать чего-то серьезного, ему нужен свежий воздух — хоть иногда. А в камерах сгниешь заживо… Он выходил иногда — когда кончались очередные две недели общественных работ, отпущенные неопрятным районным судьей за мелкую кражу или хулиганство. Ждал первого солнечного дня — поваляться на травке, погреть кости… И только потом возвращался обратно.
Тяжеловозы рвали мышцы, скрипела и шаталась толстая рама из бруса… камень, наконец, дрогнул и с чавканьем приподнялся из грязи, задрожали нервно толстые канаты, натянутые как струны — подходи и играй. Если умеешь. Он когда-то умел, но с тех пор ушло много времени, уже не те пальцы. Уже душа не поет… Живет он по инерции.
Вода хлынула на освободившееся место, с грязью, с конским навозом… он еще успел заметить, что грязь жадно заливает какое-то одеяло — не одеяло, может, ковер… сокамерники бросились поддерживать камень. Он тоже приник к гранитной колонне, не давая ей упасть на другой бок, пыхтя и надрываясь. Кучер спешно осаживал лошадей, возница на облучке тюремного фургона ковырялся в носу, с вялым любопытством глядя на их потуги. Камень, подаривший обычному, не молодому уже рыцарю государство, гранитным перстом подпер низкое небо, лежащее на верхних рядах трибун. Король распорядился водворить его на место — чтобы традиция сохранилась. Единственное — понятно: кувыркай его снова, не кувыркай — подарки у судьбы кончились. Они сняли чалки, отошли от камня, мелкий дождик уже омывал его гладкие бока… Под ноги попалось что-то, отличающееся от грязи. Ах, да…
Плотная ткань, тяжелая. Из-под грязи видны… узоры? Да. Это ведь ковер! Вот удача! Подошел надзиратель, без интереса проверил — ничего запрещенного, ну и фиг с ними, пусть забирают эти грязные лохмотья. Сокамерник тоже подошел, он рявкнул, отгоняя. Это теперь его вещь, спать на голом камне нар еще полторы недели… Он будет драться с кем угодно за этот ковер.
Карета выехала с арены, отправляясь обратно, в тюрьму.
Регистратор сидел за магическим зеркалом, раскладывал пасьянс из несуществующих карт. Тошно здесь… нужно переводиться. Все уже поперек глотки. Кому, в самом деле, интересны эти данные — куда ты летал, сколько времени и где провел? Неделю висят в памяти зеркала, потом заменяются новыми… и так — по кругу. Сколько они с напарником здесь работают — никто ни разу так и не поинтересовался, что с этими коврами происходит. Недавно вот угнали один ковер, такого лет двести уже не было; всех на уши поставили — да без толку. Не объявился коврик. Ну ничего, раз уж на такую модель хватило, значит еще один купят, раскошелятся.