***
Летние ночи коротки. Не успеешь заслушаться сводным оркестром цикад, как начинают распевку первые птахи. Хорошо им. Летят куда хотят. А я вот застряла. Ни вперед, ни назад, междумирье какое-то. Только и остается сидеть на крылечке, с тоской разглядывая уже набившие оскомину окрестности. За спиной раздались тихие шаги, запахло хорошим английским табаком (единственная плохая привычка дедушки, которую не смогла победить бабушка), и теплая, чуть шершавая и такая знакомая с детства ладонь легла мне на плечо.
– Все грустишь, малышка?
– Я уже не малышка, – проворчала я, и потерлась щекой о дедушкину руку. – Вот скажи, почему такая несправедливость? Я ведь так хотела быть похожей на тебя. Закончить институт и работать в твоей лаборатории, где не просто собирают сосуды, шарниры, нервы и механизмы, а в каждое такое творение вкладывают душу. Может быть, именно поэтому ваших роботов практически невозможно отличить от живых людей. А какая-то случайность, гадкая лихорадка, и все пошло не так.
Дед уселся рядом, как в детстве притягивая меня себе под бочок, и дернул за ухо.
– А говоришь, взрослая. Малышка и есть. Не бывает случайностей на свете, любая случайность обратная сторона закономерности. Запомни это, будущий великий ученый. Значит, ты просто еще не готова.
– Что? Я не готова? – как всегда, от испуга или от волнения у меня резко садился голос и пришлось издавать какие-то мерзкие звуки. – Это я не готова? А давай спорить!
Решение проблемы пришло так внезапно, что я даже опешила на пару секунд. Ведь деду, ученому с планетарным именем, кавалеру всех возможных наград и номинанту десятков премий в такой маленькой просьбе никто бы не отказал. Вот только бы дед согласился.
– А давай спорить! Если я смогу за один вечер определить, к какому классу и к какому типу принадлежит твоя последняя разработка, если мне удастся определить все ее параметры исходя исключительно из визуального общения, если из пяти предоставленных мне объектов я смогу определить обычного человека, то ты лично попросишь главного воспитателя Земли сделать для меня исключение и принять экзамен сейчас. В конце концов, прошла только неделя и я еще вполне успеваю подать документы в институт робототехники, технической кибернетики и генной биоинженерии.
Дед долго смотрел на меня внимательным, каким-то нечитаемым своим рабочим взглядом. Я затаила дыхание и скрестила пальцы на удачу. Только бы согласился, а там я разберусь. Но он грустно покачал головой.
– Дались тебе эти роботы. Посмотри вокруг, сколько людей прекрасных ходит, сколько профессий замечательных, а тебе все игрушки подавай.
– Ну что ты говоришь? – А вот не сдамся без боя, не сдамся. – Ты же сам прекрасно знаешь, что при нынешнем состоянии науки роботы почти сравнялись с людьми, а в чем-то так и превзошли их.
– Это ты что говоришь? – Дед сердито поднялся с крыльца. – Сама подумай, ну как искусственно созданный объект может превзойти человека? В чем? Не выдумывай! – и ушел в комнату, оставив меня глотать злые бессильные слезы.
Не знаю, сколько я просидела на крыльце. Уже и солнце взошло, и линии пищевых доставок заскрипели, а я все смотрела невидящим взглядом куда-то вдаль. Трудно в восемнадцать лет расставаться с мечтой, да еще какую-то неделю назад бывшей так близко. Трудно и больно.
Запахло мятой.Значит, бабушка встала. Ни один робот в мире не умеет заваривать такой вкусный чай, как моя бабуля. На его запах не лень и мне прийти, не сидеть же на крыльце вечно.
Дедушка уже был на кухне, с привычной нежностью наблюдая за бабушкиным священнодействием. Наверное, сильно несчастный в тот момент был у меня вид, но он вдруг махнул рукой и решительно сказал:
– Трое. У тебя есть три объекта и один вечер, чтобы определить, кто из них кто. Если в двух случаях угадаешь, быть по твоему.
Бабуля звонко чмокнула деда в свежевыбритую, вкусно пахнущую щечку. А я, я всего лишь в очередной раз убедилась, что у меня самый лучший дедушка в мире.
***
Ге-гей! Сегодня цикадам не удалось до конца исполнить свою вечную кантату. Я вихрем взбежала на крыльцо, зажигая по пути свет везде, куда могла дотянуться. И с разбегу бросилась деду на шею, пытаясь задушить его в объятиях.
– Получилось! Получилось! Получилось! У меня получилось! – и я радостно заскакала на одной ножке.
– Ты так уверена? – по идее, скептически приподнятая дедушкина бровь должна была притушить мою радость. Но я была полностью, абсолютно, на тысячу процентов уверена в своей правоте.
– Ага. Человек – Вадим. А Саша и Толик роботы. И это абсолютно точно. И никакие визуальные наблюдения здесь не при чем. А еще я абсолютно права, и робот временами вполне лучше человека. – И я показала деду язык.
– Ох и воспитание, – проворчала бабушка, пододвигая мне чашку с чаем. – Успокойся и расскажи толком.
Я и рассказала. Как по дороге из лаборатории на испытательный полигон мы случайно встретили Светку Куликову, мою бывшую одноклассницу и старосту группы. А она шла на день рожденье к Володьке Шебякину, тому самому, с которым я встречалась в восьмом классе. Не могла же и я не пойти, хотя бы на полчасика. Ну и мальчиков взяла с собой, пусть видит, что я за ним вовсе не страдаю, наоборот, вон какие кавалеры за мной бегают. А там уже стол накрыт, гулянка в самом разгаре.
– В общем, все вроде по чуть-чуть пили, но вот Вадим твой умудрился накваситься и стал всем грубить. А когда Светка отказалась с ним танцевать, он вообще ее ударить хотел. Мальчишки его вывели, так он и к ним в драку полез. Они его скрутили и полицию вызвали, а когда те приехали, он начал кричать, что работает у самого Ясинского и ты все равно его отмажешь. В общем, ни один робот никогда не будет себя так мерзко вести, на такое способны только люди. Это и без визуальных наблюдений понятно.
– Вадик действительно мой личный помощник. – Дед рассеяно взъерошил волосы. – Не может быть. Это какая-то нелепая случайность.
– Э нет, – засмеялась я, случайностей не бывает. Любая случайность обратная сторона закономерности. Это говорю тебе я, будущий великий ученый.
Через три дня у меня экзамен.