В начале ХХ в. Российское государство переживало настоящий научно-технический подъем. Создавалось множество научно-технических обществ: географических, ботанических, астрономических и т. п., объединяющих ученых, практиков, энтузиастов-любителей. Эти объединения были не просто центрами научно-исследовательской деятельности. Кроме всего прочего, они занимались широкой пропагандой научно-технических знаний среди населения. Начало новой эпохи ознаменовалось для страны поисками новой идеологии, которая смогла бы не только объяснить происходящее, но и указать пути дальнейшего развития российского общества. Самой популярной философской теорией того времени был марксизм, который имел в России благодарных последователей в лице революционной части русской интеллигенции. Впрочем, многие русские интеллигенты очень быстро разочаровалась в марксизме, в его безапелляционном признании первенства материальной жизни над духовной. А после революции 1905 г. был пересмотрен и революционный принцип переустройства общества. В 1909 г. был опубликован сборник статей «Вехи», составленный известными философами Н. А. Бердяевым, С. Л. Франком, С. Н. Булгаковым, П. Б. Струве и др. После разочарования в марксизме все они перешли на позиции идеализма и создания новой религиозной философии. Авторы сборника обвиняли русскую интеллигенцию в догматизме, в поклонении устаревшим философским учениям XIX в., в незнании современной философии, в нигилизме, низком правосознании, в отрыве от народных масс, в забвении и охаивании русской истории. Все это, как они считали, и привело к тому, что именно интеллигенция стала главной поджигательницей русской революции, поставившей страну на грань национальной катастрофы. Ученые пришли к выводу, что в России идеи революционного преобразования вообще не имеют перспективы, а социального прогресса можно добиться лишь путем постепенных, эволюционных изменений, начинать которые следует с выработки новых религиозно-нравственных идеалов, основанных на христианском учении. Русские религиозные философы считали, что официальная православная церковь слишком срослась с самодержавным государством, а потому не может взять на себя роль спасителя русских душ. Основной акцент в своих произведениях русские философы Н. Бердяев, С. Булгаков, И. Ильин и другие делали на так называемую русскую идею – проблему самобытности исторического пути России, своеобразие ее духовной жизни, ее особое предназначение в истории.
Неравномерность настроений русского общества начала ХХ в. наиболее ярко отразилась в русской художественной культуре Серебряного века. Как и раньше, в произведениях писателей продолжают сохраняться устойчивые традиции «критического реализма» XIX в. Здесь первенствуют Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, В. Г. Короленко, Д. Н. Мамин-Сибиряк. Им уже готова и смена: И. А. Бунин, А. И. Куприн, М. Горький. С другой стороны, все громче звучат голоса иного поколения писателей, протестующих против главного принципа реалистического искусства – принципа непосредственного изображения окружающего мира. С их точки зрения, искусство, синтезирующее два противоположных начала – дух и материю, способно не только «отображать», но и «преображать» существующий мир, создавая новую реальность. Основателями нового направления в искусстве стали поэты-символисты. Символизм возник как протест против обнищания русской поэзии, вызванного, по мнению его приверженцев, увлечением общества материалистическими воззрениями русской литературной критики писателей-разночинцев – Белинского, Добролюбова, Чернышевского и др. Представители этого движения начали крестовый поход против материалистического мировоззрения, утверждая, что вера, религия – краеугольные камни человеческого бытия и искусства. Родоначальник русского символизма Дмитрий Мережковский утверждал, например, что «без веры в божественное начало нет на земле красоты, нет справедливости, нет поэзии, нет свободы». Символисты полагали, что поэт обладает способностью приобщения к запредельному миру посредством художественных символов. Против символов выступили акмеисты (от греч. «акме» – «высшая степень чего-либо», «цветущая сила»). Они не признавали мистических исканий символистов, провозглашая самоценность реальной земной жизни, ратовали за возвращение словам их изначального, традиционного смысла, освобожденного от шелухи символических толкований. Главным критерием искусства для акмеистов (Н. Гумилев, С. Городецкий, А. Ахматова, О. Мандельштам, М. Зенкевич, В. Нарбут) был безупречный эстетический вкус, красота и отточенность художественного слова.