Но в это время моя личная жизнь стала более сложной и запутанной. Мой восьмилетний брак распался; я уехал в провинцию и встретил очень творческую женщину, которая недавно незадолго до этого мужа. Мы познакомились в октябре и уже в апреле следующего года поженились в Энсенаде, Мехико. У меня на руках оказалась жена и три девочки, о которых мне нужно было позаботиться. Следующие два года я писал только коммерческие вещи. В конце концов я сдался, бросил литературу и стал работать у своей жены, в качестве полировщика украшений. Я был в отчаянии. Когда я был ребенком, мое отчаяние приходило от отсутствия денег, тепла и места для житья; с Энн я не мог самовыражаться, потому что ее творческая энергия была такой огромной. Она часто говорила, что моя творческая работа «мешала ей». В ювелирном деле я всего лишь полировал украшения, которые она производила. Мое чувство собственной значимости стало ослабевать, я пошел к пастырю нашего времени, психиатру-психотерапевту, и попросил совета. «Иди домой, — сказал он мне. — И забудь весь этот ювелирный бизнес. Забудь, что у тебя пятикомнатная квартира, с тремя ванными и тремя детьми, которых ты должен содержать — и четвертым „в проекте“. Иди домой, сядь за машинку; забудь о деньгах, налогах. И просто напиши хорошую книгу, книгу, в которую ты можешь верить. Перестань готовить завтраки детям и прислуживать жене в ее деле. Напиши книгу».
Я так и сделал, без всяких преамбул; я просто сел и написал. И то, что я написал, назвалось «Человек в высоком замке». Я его тут же продал и получил несколько ревю, которые предполагали, что роман должен получить «Хьюго». Еще одно важное событие, что произошло в моей карьере — и я даже не заметил. Все, чего я хотел — это писать книги, больше и лучше; и я писал и издатели интересовались ими больше и больше.
Теперь большинство читателей даже не подозревают, как мало получают писатели-фантасты. Я получал шесть тысяч долларов в год. Через год после присуждения «Хьюго» я получил 12 тысяч и примерно столько за несколько последующих лет (1965-68). И я писал с фантастической быстротой; я написал двенадцать романов в два года… это, наверное, своего рода рекорд. Я никогда не смог повторить это — стресс был ужасен — но «Хьюго» стоял передо мной, говоря, что читатели хотят прочитать то, что я пишу.
Недавно я сел и посмотрел на двадцать восемь романов, которые я написал между 1954 и 1968 годами, выбирал, который из них лучше. Чего я достиг? Вот я, тридцати-девятилетний, изъеденный мошкарой, лохматый, нюхающий порошок, слушающий Шуберта… «бородатый, в годах и полноватый» — так кто-то сказал обо мне — «он все еще охотится за девушками». Это правда. И за кошками. Я их обожаю, хотелось бы мне вписать Уиллиса, моего бело-рыжего кота, в роман, или, если снимут фильм по «Снятся ли андроидам электроовцы?», он мог бы сыграть роль прохожего (без слов), и мы оба были бы счастливы. Четыре года назад я развелся со своей женой-ювелиршей и женился на очень милой девушке, которая пишет картины. У нас есть ребенок и нам нужен дом побольше (мы нашли подходящий и сейчас готовимся к переезду: четыре спальни, две ванные и задний двор, обнесенный забором, где Айса может спокойно играть). Вот моя не-литературная жизнь: у меня очень юная жена, которую я люблю, ребенок, которого я почти люблю (она ужасная непоседа), и кот, которого я обожаю и холю. А что насчет книг? Что я думаю о них?
Мне нравилось их писать, все до одной. И если бы мне пришлось выбирать, какие из них переживут третью мировую войну, я бы выбрал, я думаю, сначала, «Глаз в небе». Потом, «Человек в высоком замке». «Сдвиг во времени по-марсиански». «Со смертью в кармане». Потом «Духовное ружье» и «Предпоследнюю истину», которые я написал в одно и тоже время. И потом «Подобие».
Это оставляет за кадром самую важную из них: «Три стигмата Палмера Элдрича». Я боюсь этой книги; там говорится об абсолютном зле, я написал ее во время кризиса своих религиозных верований. Я решил написать роман, в котором говорилось бы об абсолютном зле, персонализированном в форме «человека». Когда пришли гранки, я не смог даже править, потому что я не мог заставить себя прочитать текст, и это правда.