— Так… — невнятно обронил Дознаватель — Кто это тут у нас?
В углу шифоньера, сжавшись в плотный комок дрожала потревоженная каша.
— Надо же, — грустно хмыкнул мужчина — Ты опять тут! Но… на этот раз, смотрю, ты сама приползла. Даже маслянистый след на паркете присутствует. И что же тебе здесь надо?
Матильда неловко вытянулась кверху и, секунду помедлив, неуверенно протянула присевшему перед ней человеку заляпанную жирными пятнами книжку.
— О! Какая прелесть — восхитился инквизитор — «Страсть и слезы Офелиты»? И как? Интересно?
Ожившая крупа, казалось, на миг задумалась, а затем весьма уверенно тыкнула тонким отростком в обозначенное на обложке имя.
— Понятия не имею, что ты хочешь этим сказать — устало вздохнул маг, поднимаясь на ноги — И зачем тебе эта книга тоже не понимаю. Как вообще такое можно читать…
Скорее ради самого звука, нежели ответа от магически оживленной субстанции, он продолжил медленный обход помещения, аккуратно скандируя силой стены комнаты и продолжая свой тихий невнятный диалог:
— Нет, читать я люблю. Но тут важно что именно. Я люблю старинные фолианты, к примеру. Знаешь, об истории силы, о жизнеописании сильнейших магов истории… А это… это бумагомарательство, на мой взгляд. Ты бы попробовала, кстати, сменить репертуар. Наверняка же в этом доме есть и что-то стоящее, в плане библиотеки…
Каша, казалось, прониклась вниманием к неожиданному собеседнику. Она склонила на бок верх конусообразного купола, условно обозначающего голову, и поворачивалась провалами глазниц в след за его напряженной фигурой.
На морде даже читался безусловный интерес к беседе. А когда речь зашла о библиотеке, субстанция внезапно оживилась.
— Что такое? — напрягся маг, когда непроверенная крупа начала активно жестикулировать лапками-отростками — Что не так? Ты что-то сказать хочешь?
— Гыыы — невнятно промычала та и весьма резво кинулась к шифоньеру.
— Прятаться вздумала? — улыбнулся маг, посылая-таки более глубокую волну в сторону массивного предмета мебели.
Сила спокойно хлынула в нужную сторону, но вот обратно не вернулась, словно впитанная чем-то.
— Ах, вот как? — слегка вздернул бровь инквизитор и уверенно распахнул дверцы шкафа — Занятно — недобро мурлыкнул он, пробегаясь сильными пальцами по замысловатым крючкам и явственно ощущая неслабое заклинание затвора, законтаченое на последовательность физического воздействия — Красиво даже — вздохнул он — Но нет времени.
Миг, и с мужских пальцев срывается яркая вспышка. Треск вандально разрушенного плетения, недовольный скрип насильственой активации механизма… и вот уже задняя стенка шкафа медленно сдвигается вбок, открывая уходящий вниз покатый склон узкого коридора.
Матильда спешила вперед, оставляя за собой все тот же маслянистый след. Аккуратно, чтобы не поскользнуться на растекающемся по наклонной поверхности жире, инквизитор медленно шел следом, напряженно удерживая на кончиках пальцев готовое сорваться в атаку заклинание.
«Только не Черные гримуары, Делия… Только не жертвенник для человеческой крови… Только не призывы на крови младенцев…» — молча молился он, чуть морщась от странного запаха, становящегося все крепче с каждым его шагом.
Мягкая постановка стопы, сдержанный шелест ткани… Каша, безмолвно приглашающее махнув щупальцем, вдруг дернулась и втекла в тонкую щель между камнями.
Ладонь инквизитора медленно легла на стену, плотно прилегая к шершавой кладке. В груди глухо завибрировала струна потревоженной силы и магия послушно потекла, вычерчивая четкий контур двери.
« Так вот ты где» — все еще не произнося вслух ни звука, обреченно качнул головой мужчина — «Ну давай же, милая, не подведи меня… Ты не смогла бы. Я знаю тебя. Ты бы не смогла. Там ничего страшного, ничего беспощадно запрещенного, ничего…»
Плавно и мягко массивная дверь отошла в сторону, открывая вполне широкий проход. Вместо ожидаемой темноты, лицо мага осветил блеклый голубоватый свет давно не заряжаемых светильников и в нос уже без лишней скромности ударил резкий, неприятный запах грязной магии, слежавшейся силы и… смерти.
« Не верю» — внезапно покрываясь холодным потом, подумал маг.
А потом мысли окончательно покинули его голову. Ибо, едва он сделал решительный шаг в открывшееся помещении, как взгляд уперся в огромную, светящуюся непонятной голубой субстанцией колбу в человеческий рост. Из которой, пугая недоуменно распахнутым ртом и навечно замершим взглядом неподвижных глаз пялился на него сам Вермон Мигре.