(14) Возможно, самым важным из всех изменений, спровоцированных феноменологами и экзистенциалистами, является запоздалая революция в теории науки. Мне не следовало бы говорить "спровоцировано", скорее, "поддерживается", потому что есть множество других сил, которые также помогали разрушать официальную философию науки или "саентизм". Это не только картезианский раскол между субъектом и объектом, который нужно преодолеть. Имеют место и другие радикальные изменения, которые стали необходимыми благодаря включению души и непосредственного опыта в реальность, такая перемена будет воздействовать не только на психологию как науку, но и на другие науки.
(15) Я подошел к тому моменту в экзистенциальной литературе, который оказал на меня наиболее сильное воздействие, а именно, проблема будущего в психологии. Не то чтобы эта, как и все другие проблемы и идеи, о которых я упомянул здесь, были совершенно мне незнакомы, мне кажется, они известны любому серьезно изучающему теорию личности. Рукописи Шарлоты Бюлер, Гордона Олпорта и Курта Гольдштейна должны подвести нас к необходимости пытаться преодолеть затруднения и включить динамическую роль будущего в существующую сейчас личность. Например, рост, становление и потенциал обязательно указывают на будущее, так же как и понятия возможностей, надежды, желания, фантазии; редукция к чему-то конкретному – это потеря будущего; угроза и опасение также ссылаются на будущее (нет будущего = нет неврозов); понятие самоактуализации бессмысленно без соотнесения с ныне действующим будущим; жизнь может быть гештальтом во времени и т.д. и т.д.
Тем не менее то, что эта проблема занимает у экзистенциалистов центральное значение может кое-чему нас научить, например статья Эрвина Страуса в книге "Экзистенция". Я думаю, что будет справедливо сказать, что ни одна из теорий в психологии не будет полной, если она не будет включать идею о том, что будущее человека всегда вместе с ним, динамически активное в любой момент настоящего времени. В этом смысле будущее можно трактовать как внеисторическое в понимании Курта Левина. Также нам необходимо осознать, что только будущее в принципе неизвестно и непознаваемо, что означает, что все привычки, защитные механизмы и механизмы подражания недостоверны и сомнительны, так как они основываются на прошлом опыте. Только гибкая творческая личность может действительно управлять будущим, только тот, кто может смотреть в лицо новому с уверенностью и без страха. Я убежден, что многое из того, что мы сейчас называем психологией, является изучением хитростей, которые мы применяем, чтобы избежать страха абсолютной новизны посредством веры в то, что будущее будет таким же, как и прошлое.
Я пытался сказать, что любой европейский акцент имеет свой американский эквивалент. Я не думаю, что это стало достаточно ясным. Я рекомендовал Ролло Мэю американский сборник, на который он уже ссылался. И конечно же, большая часть написанного демонстрирует мою надежду на то, что мы являемся свидетелями расширения психологии, а не появления нового "изма", который может оказаться как антипсихологическим, так и антинаучным.
Возможно, экзистенциализм не только обогатит психологию. Он может оказаться также добавочным стимулом к учреждению новой ветви в психологии, психологии полностью развитой и подлинной личности и ее способа существования. Сутич предложил назвать это онтопсихологией.
Конечно, все более и более очевидным кажется, что то, что мы называем "нормальным" в психологии на самом деле является психопатологией обычного, такой недраматичной и настолько широко распространенной, что мы обычно даже не замечаем этого. Экзистенциальное изучение аутентичной личности и аутентичного бытия помогает бросить подделки, жизненные иллюзии и страхи в огонь, который помогает увидеть их как болезнь, пусть даже и широко распространенную.
Я не думаю, что нам нужно слишком серьезно воспринимать европейских экзистенциалистов, твердящих о страхе, страдании, болезни и тому подобном, единственным средством против которых, по их мнению, является выдержка. Это высокоинтеллектуальное хныканье на возвышенные темы оказывается вечным источником неудач в работе. Они должны научиться у психотерапевтов тому, что утрата иллюзий и открытие самого себя, такое болезненное вначале, в конечном итоге может оживлять и придавать сил.
3. Герман Фейфел. СМЕРТЬ – РЕЛЕВАНТНАЯ ПЕРЕМЕННАЯ В ПСИХОЛОГИИ
Даже после тщательного изучения существующей психологической и околопсихологической литературы, как серьезной так и не очень, любой человек обнаружит, насколько слабо и пренебрежительно систематизированы знания об отношении к смерти. Вот то, что застает врасплох большинство исследователей: