Табличка медленно упала с его манипулятора и со звоном покатилась по полу хранилища. У него отказал еще один манипулятор.
Я смотрел в тусклые огни его глаз, и в тот момент всё стало на свои места. То, что я раньше считал острой защитой, думая, что это пирамиды на стене, оказалось разрядами, исходящими от этих них. Я видел, как его глаза тускнеют, и понимание медленно прокрадывалось в моё сознание: Нот знал об этом. Он осознавал опасность, но всё равно последовал за мной, хотя и не хотел идти. Я вспомнил, как он колебался, как его движения становились всё более неуверенными, но я проигнорировал это, не прислушался к его сомнениям. Я заставил его, приказал, думая, что у нас нет другого выхода.
Теперь же, глядя на его израненное тело, которое едва держалось на ногах, я понимал, какую цену он заплатил за моё решение. Его тусклые глаза словно отражали мою собственную вину. Нот был верным и преданным, всегда следовал за мной, но в этот раз я подвёл его. Этот разряд, что ударил его, был не просто случайностью — это был результат моего упрямства и непонимания.
Я чувствовал, как тяжесть этих мыслей давит на меня, и каждое мгновение осознания становилось всё более невыносимым. Мы стояли на грани, и это был мой выбор, который привёл нас сюда.
Я опустил свои глаза.
— Почему ты не сказал мне? — выкрикнул я, глядя ему прямо в пару оставшихся светится глаз. — Почему не предупредил?
Нот стоял, не отвечая, слегка подергивая своими рабочими конечностями. Он умирал. Или отключался. И в этом был виноват я.
Я присел на пол хранилища и опустил свои несуразные глаза. Всё, что я планировал, рухнуло, весь мой план пошел не туда, а Нот знал это с самого начала, но не мог ничего поделать, так как беспрекословно подчинялся приказам "человека". Да какой я к черту "человек"...
Рядом со мной присел Нот и начал что-то собирать, быстро подбирая с пола различные детали и сгибая их, формируя нечто, напоминающее клетку. Я наблюдал за его действиями с нарастающим чувством беспомощности. Нот больше не сможет встать — это стало очевидно, когда его ноги безвольно опустились на землю. Он едва удерживал равновесие, лишь изредка опираясь на рабочую руку. Каждое движение давалось ему с трудом: он бросал собранную клетку на пол, а затем снова возвращался к ней, пытаясь удержать равновесие.
Его усилия выглядели отчаянными, но в них всё ещё чувствовалось упорство, как будто он отказывался сдаваться, несмотря на своё состояние.
Спустя некоторое время Нот снова начертил что-то на пластине металла и протянул её мне. Я прочитал:
«Нот поможет человеку проникнуть в центр. Нот сделал защиту».
Я перевёл взгляд с таблички на клетку, стоявшую рядом с ним, и спросил, пытаясь осмыслить происходящее:
— Ты хочешь поместить меня в эту клетку?
Нот кивнул и дописал на табличке:
«Нот бросит человека внутрь. Защита сохранит человека».
Внутри меня не осталось ни страха, ни сомнений — лишь пустота и чувство неизбежности. Я поднялся и, посмотрев Ноту прямо в его причудливое лицо, просто сказал:
— Давай.
Эмоции исчезли, как будто они были вытеснены суровой реальностью. Я был выжат до остатка, и всё, что мне оставалось, — это просто довериться своему напарнику, не задавая лишних вопросов. Нот поднёс клетку ко мне и, открыв её верхнюю часть, аккуратно поместил меня внутрь. Там были специальные зажимы, которыми он зафиксировал мои конечности, словно готовя меня к полёту. Закрыв крышку, Нот поднял клетку, и я почувствовал, как его усилия с каждым движением даются ему всё тяжелее.
Поскольку подняться на ноги он не мог, Нот отвёл клетку немного назад и начал раскручивать свой корпус. Всё вокруг закружилось и замелькало. С каждым оборотом скорость увеличивалась, детали вокруг меня становились размытыми, сливаясь в единое серое пятно. Внезапно я ощутил резкий рывок — пол подо мной удалялся, и я понял, что лечу.
Я посмотрел вниз и увидел, как Нот, застывший на месте, провожал меня взглядом оставшихся у него пары глаз. Внутри меня возникло острое чувство прощания, висевшее в воздухе. Я прильнул к решётке клетки, не в силах оторваться от уже ставшего мне таким родным напарника. Он не шевелился, его корпус казался неподвижным, но спустя мгновение он поднял единственную рабочую руку и медленно помахал мне. Я отчаянно попытался помахать ему в ответ, но мои руки были зажаты зажимами, и это усилило чувство беспомощности.
Я летел в сторону проёма входа, и Нот продолжал махать мне рукой. И в тот момент, когда тьма входа почти поглотила меня, я заметил, как его рука бессильно опустилась вниз, а он сам завалился набок, словно все силы окончательно покинули его.