— Ещё один... Прекрасно, просто прекрасно... — говорил он, подходя ближе к моему контейнеру. — Они всегда такие разные, такие уникальные...
Он словно не замечал меня, продолжая говорить сам с собой, поглаживая контейнеры.
— Уникальные... Но у всех есть слабости... Как интересно...
Он перемещался от одного контейнера к другому, любовно осматривая их.
— Слабости... Надо изучить подробнее... Да, обязательно...
Меня охватила тревога. Я не понимал, что происходит, и это незнание усиливало мои страхи. Силы иссякли, и теперь я был во власти этого странного и зловещего существа. Надежда угасала с каждой секундой, осознание того, что я стал пленником в этом мрачном месте, окружённым бесчисленными контейнерами с ядрами других экзо, заполняло всё моё сознание.
Мой путь к свободе привёл меня в новое, угнетающее состояние — теперь я всего лишь ядро, запертое в контейнере. Это не то, кем бы я хотел стать, и совсем не та цель, которую я преследовал. Но, несмотря на всё это, я всё ещё существовал, и это было больше, чем ничего. Но что это за странное существо, собиратель чужих ядер? Его присутствие вызывало тревогу, его поведение и слова заставляли задуматься, кем он мог быть. Возможно, с ним удастся поговорить и выяснить, чего он хочет, и если повезёт, продолжить свой путь?
Мысли роились в голове, становясь всё более мрачными. Вся обстановка вокруг меня говорила о том, что, если это и не конец, то, по крайней мере, место это было гораздо хуже тюрьмы и свалки Зары. Если меня поместили в контейнер и оставили в сознании, то это может означать только одно: я — часть коллекции. Что этот экзо собирается делать со своей коллекцией? Любоваться ею или проводить эксперименты? Обе перспективы наводили на меня ужас. Это было хуже отключения и полного забвения. Я стал не просто пленником, я превратился в вещь, и моя судьба теперь казалась предрешённой.
В раздумьях я почти не заметил таймер отсчёта, который появился в моём поле зрения. Значит, у меня есть внешние датчики. Конечно, я же вижу всё, что происходит вокруг, значит, ядро помещено не просто на хранение, а для наблюдения. Возможно, мне удастся поговорить с этим существом, но таймер неумолимо двигался к завершению. Я осознал, что вот-вот наступит гибернация. Перед отключением у меня мелькнула яркая вспышка надежды, что у меня будет шанс выбраться отсюда, но она тут же угасла, и я погрузился во тьму гибернации.
Вспышка света заставила меня попытаться зажмуриться, но ничего не вышло. Свет неумолимо резал мои глаза, проникая вглубь сознания и вызывая нарастающую панику. Я начал дёргаться, извиваться на чём-то плоском и металлическом. Каждый мой рывок отзывался грохотом и скрипом железа. Свет становился всё ярче, и я забился с ещё большей силой. Что происходит? Почему я снова чувствую, что имею тело? Причём это тело уже не напоминало ту уродливую, почти бесполезную оболочку, которой я обладал до этого. Оно казалось полноценным экзо.
Я попытался посмотреть по сторонам, но голова была закреплена настолько прочно, что я мог лишь слегка повернуть глаза. Но свет, этот невыносимый свет, не позволял мне увидеть что-либо конкретное. Он продолжал безжалостно проникать в моё сознание, заливая всё вокруг ярким, ослепляющим сиянием.
Моё тело било о металлическую поверхность, и я почти уверен, что слышал звуки искр, но это могли быть лишь блики от этого ужасного света. Мне хотелось кричать, но ни один звук не вырывался из меня. Я не чувствовал ничего кроме боли, не ощущал ни одной эмоции. Было только глухое эхо ударов металла и всепоглощающая боль — вот и всё.
И всё это закончилось так же неожиданно, как и началось. Я снова оказался в своём контейнере, окружённый такими же ядрами, запертыми в тусклом свете странного помещения. Я даже не успел осознать, что произошло, как передо мной вновь появился таймер, затягивающий меня в очередную гибернацию.
Тьма.
Свет.
Опять свет. Опять я чувствую, что моё ядро вновь помещено в экзо. Я снова извиваюсь и бьюсь, стараясь вырваться из хватки, которая кажется непоколебимой. Опять ничего не вижу, снова пытаюсь понять, что происходит. Я кричал, звал, пытался мысленно просить прекратить, но всё было тщетно. Свет, ослепляющий и беспощадный, карал меня своими лучами, выжигая моё сознание по крупицам. Всё, что я мог делать — это пытаться освободиться, но, намертво пригвождённый к металлическому основанию, лишь извивался и царапал поверхность своего пыточного стола.