Руни, опустив голову на колени, сидел на полу, молча уставившись в пространство перед собой. Заряда у них было достаточно, так что об этом пока не стоило беспокоиться. Но всё остальное вызывало невыносимое чувство беспомощности и отчаяния. Эрти могла лишь стоять, нервно сжимая кулаки, и пытаться сдержать бушующую внутри ярость.
Темно синий металл, из которого были сделаны прутья решётки, охватывал и стены, которые теперь стали их клеткой. Этот материал полностью блокировал любые способности, связанные с ЭРА. Все глифы потускнели, индикатор ЭРА стал серым и показывал ноль. Их экзо по-прежнему сохраняли физические возможности, но они были бесполезны: прочность синего металла превосходила всё известное. Более того, насыщенность ЭРА в материале подавляла работу ядра экзо при соприкосновении с ним. Это была идеальная тюрьма для любого экзо, независимо от его модификации или уровня. Здесь они были ничем — не помогли бы ни суперэкзо класса «Колосс», ни золотые глифы.
Отчаяние и злость бурлили внутри Эрти, переполняя её. Она смотрела на тёмные очертания коридора перед собой, чувствуя, как ярость раздирает её изнутри. Но она знала, что не может позволить себе сломаться. В её памяти всплыли слова одного экзо, который когда-то давно был её наставником: «Порой даже самые неизбежные вещи не должны происходить, подчиняясь чужой воле». Эти слова стали её внутренним убеждением, её мантрой. И она не собиралась подчиняться, даже если вся ситуация говорила об обратном.
Но как сломать это подчинение? Как вырваться из тисков, в которые их загнала судьба? Отчаяние внутри Эрти нарастало, превращаясь в почти физическую боль. Ей хотелось ударить кулаками по темно синим прутьям, выпустить всю накопившуюся ярость и фрустрацию. Её руки уже занесли удар, но в последний момент она замерла всего в миллиметре от них. Осознание того, что это не принесёт ни облегчения, ни результата, лишь усилило её внутренний разлад.
Резко обернувшись, она посмотрела на Руни. В её взгляде горела решимость.
— Нам нужно выбираться отсюда, — произнесла она твёрдо, но сдержанно.
Руни, казалось, не слышал её. Он сидел в прежней позе, словно погружённый в свои мысли, неподвижный и безучастный.
— Слышишь меня, солдат?! — её голос задрожал, напряжение и эмоции, которые она пыталась сдержать, прорвались наружу. — Я прошу твоей помощи!
Руни медленно приподнял голову, его правый красный глаз лениво сфокусировался на ней. На мгновение Эрти подумала, что он вот-вот отзовётся, но вместо этого его голова снова опустилась, как будто он был слишком подавлен или полностью отрешён от всего происходящего.
Внутри Эрти поднималась буря эмоций, которые она долгое время похоронила под тяжестью сомнений, горечи и воспоминаний. Эти чувства, которые она так долго старалась подавить, внезапно вырвались наружу. Её голос стал холодным, резким, словно исходил из самой глубины её прошлого:
— Не смей сдаваться, Руни!
— Вставай! Когда с тобой говорит госпожа Сил!
Эти слова вырвались из неё, словно из давно запертой клетки, наполненные мрачными и неконтролируемыми эмоциями. Это был не просто крик, а протест её души, сопротивление всему, что когда-либо пыталось её сломить.
Руни медленно поднялся. Его движения казались не спешными, почти вальяжными, но за ними скрывалась некая мощь, как будто каждое действие было продумано до мелочей. Он развернулся к Эрти, его фигура выпрямилась, и он произнёс слова холодным, незнакомым голосом:
— Командир взвода «Р-Универсал», номер 45Р-111-0, готов приступить к своим обязанностям.
Его голос был безжизненным, почти механическим — строгим и беспощадным, как машина, которая ждёт приказов для выполнения задачи. Руни стоял, широко расставив плечи, смотря куда-то в пространство, словно ища цель, задачу, что могла бы направить его действия.
Эрти, осознав, что только что произнесла, почувствовала, как её захлестнули страх и стыд. Эти слова были чуждыми, незнакомыми, но в то же время такими естественными, что их нельзя было сдержать. Она не могла подавить этот поток эмоций — они вырвались наружу, как неуправляемый порыв.
Понимая вес этих слов, Эрти медленно опустилась на колени, закрыв лицо руками. Она хотела плакать, но её экзо не был способен на слёзы, хотя внутри всё бурлило и кипело. Внутреннее ядро, несмотря на свою холодную и механическую природу, позволило ей ощутить всю боль, что накопилась за это время. Не роняя ни единой слезы, она сидела, тряся головой, стараясь сдержать всхлипывания. Все эти чувства, которые она так долго подавляла, наконец нашли выход, и она не могла их остановить.