Вот из-за таких просчётов, наверное, и раскрыли тех разведчиков.
Он мрачно отвернулся.
— Я вас не выдам, господин… — замялся парень.
Настороженно Вениамин посмотрел на него:
— Господин Бенони. Тебя наверняка слышали? — он раздумывал. Насколько это надёжно? Ну, что он теряет? А вдруг…
— Нет, вот, глядите — махнул рукой в сторону реки. — Там посты, они проглядывают всё вокруг, но не слушают. Побега особо не боятся, у них собаки. Меня зовут Сатним. Вы здесь из-за обрядов?
— Обрядов? — оживился Вениамин. Что знает мальчик?
— Я не говорил никому. Просто хочу жить. Они собираются в лесу ночью. Часть ссыльных, небольшая. Остальные говорят не по-нашему. Наверное, тавигорцы. Не из наших, с поселения. Наши говорят медленно, для того, чтобы поняли аванцы. А там обычно, я мало что разбираю. И два раза приносили жертву. Человека! Из ссыльных. Охрана поселения считают, что они сбежали. Есть ещё, кто сбежал. Я думаю — а ну как их!.. Я надеялся, что заметят и разберутся, но не очень сильно надеялся. Вы же для этого здесь?
— Думаю, да. Собираются в одном месте?
— Регулярно меняют его. Вам показать, где это было в последний раз?
— Конечно.
Экзорцист запихнул мокрое полотенце в сумку и несколькими импульсами досушил волосы. Сумка с собой, надо посмотреть, пока не стемнело.
Парень молча смотрел, как Вениамин рассматривает землю, стоя на коленях, как собирает в пузырьки пробы земли. Не отвлёк он и после того, как маг сел в лотос и закрыл глаза.
Очень похоже на вызов. Но, для уверенности, надо изучить тщательно пыль и мелкий мусор с почвы. Следы эзотерической краски должны остаться.
Астрал уже начал успокаиваться. Зная примерно, сколько прошло времени с обряда, можно прикинуть, какими эти возмущения были с самого начала. Цветные пятна размылись, начал смешиваться с окружающей энергией и тускнеть. Потоки выравнивались.
Но всё равно сила помех должна была быть огромной.
Это наверняка ритуалы, схожие с тем, который он прервал в подземелье. Такие же методы исполнения.
Итак, принимая во внимание, что, по признакам, вызывали из демонских миров, можно предположить, что неподалёку есть неизвестное количество демонов.
Такая мысль Вениамина не обрадовала.
Он встал и осмотрел место наиболее сильных энергетических возмущений. Даже не заглядывая в астрал можно было понять, что здесь что-то было. Рыхлая грязь, перемешанная с полусгнившими за зиму листьями. Обломанные ветки. Что здесь было?
Вениамин взял ветку и расворошил аккуратно присыпанную землю.
Сатним за его спиной не сдержал удивлённого крика. Из листвы выглянул кусок мяса с костями. Несколько позвонков, рёбер, мышцы и почерневшая кожа. Похоже на человека. Вернее, на кусок человека, который с силой вырван из тела.
Экзорцист мрачно прикопал жуткую находку и выкинул палку. Парень дрожал.
— Как это… Что такое…
— Один из их демонов вырвался. Ты лучше далеко от поселения не отходи. Не рассчитывайте на охрану. Один стражник не справится с демоном. Два тоже. Видите же, вызывали несколько, и вот один, там лежит.
— Я с вами, — побледнел парень.
— Пошли назад. Пока всё.
2. Лучи славы могут и обжечь
— Привет, мелочь.
Веллисия подперла крыльями дверной косяк, сложила руки под грудью и высокомерно глянула на Иллиру
Та попыталась скопировать этот взгляд и вернуть обратно.
— Что ты хочешь, демон? — спросила она чуть пафосно. За нарочито твёрдым голоском скрывался страх. Демоница едва не рассмеялась. Таким этот несносный ребёнок вызывал умиление. Но проучить её надо, тем более и момент подходящий — пока Вениамин в отъезде.
Она сладенько улыбнулась.
— Я хочу? Я хочу…
Выбросила вперёд руку, выпустив разом все когти, и ухватила девочку за шкирку. Подняла в воздух, прижала к стене.
И рявкнула прямо в лицо:
— Мести!
Та опешила не меньше, чем напугалась:
— За что?
— Вот!
Веллисия медленно подвела крыло к её лицу: между пальцами застыл извилиной шрам.
— Я этого не делала! — испугалась девочка.
— Да? А кто меня таскал по всему дому за крылья? Они, знаешь ли, и так не особо прочные, а когда я маленькая — вообще две тряпочки.
— Это я сделала? — всхлипнула Иллира. Демоница грозно молчала. Девочка всхлипнула ещё раз и разревелась, обхватив руками её крыло:
— Прости, я нечаянно! Я честно больше не буду!
Веллисия озадаченно посмотрела на плачущего ребёнка. Что это? Вина, страх, жалость?.. И как ей теперь реагировать?