Символы зла сияли синим светом. Слова зла нараспев звучали в тишине.
— Вен! Эй, Вен! Выпусти меня, зачем ты это сделал?
Вениамин словно очнулся. Кархагор звал его, стуча изнутри по сияющим стенам гептаграммы. Экзорцист стёр линию, разомкнув контур, и демон буквально вывалился наружу.
— Ты чего? Ты же обещал! — возмутился он.
Заклинатель молчал.
— Ты представляешь, там была таки ловушка! Кто-то наложил её на ауру. Если бы я просто взял руками этот документик, то ловушка бы сработала. Я не знаю точно, что она делает, но даже через астрал… Вен, спасибо, что вытянул!
— Я не то, чтобы вытянул… — он опустил голову. — У меня не получалось тебя вытянуть.
Я… тебя призвал.
— Опа! Ну ты даёшь! Ни за что бы не догадался!
— Просто не было выбора… У меня не хватало возможностей, для того, чтобы вытянуть тебя своими силами. Потому я провёл обряд призыва, который сам по себе заключил тебя в контур.
— Слушай, а что теперь? — с опаской спросил Кархагор. — Я должен тебе служить, что ли?
— Да не переживай, я же разбил контур без символов подчинения.
— А! — демон расслабился и заулыбался. — Представь, я теперь знаю, где находится документик! А ловушку ты сломал! Так что мы отправляемся за ним! Эй, ты чего хмурый?
— А ты не понимаешь? — огрызнулся Вениамин.
— Да что случилось? Испугался, что ли?
— Я?! Да ты…
— Эй, тише, я же не имею в виду, что ты трус и всё такое. Чего заводишься?
— Я не трус, я хуже… Я экзорцист, который призывает демонов. Я борец со злом, который обратился к злу.
— Вот только давай без пафоса, а? Это ты из-за призыва, что ли, так переживаешь? Ох, ну ты даёшь!
— Я знал, что демон меня не поймёт, — мрачно ответил Вениамин.
— Ну разумеется, я тебя не пойму! Как мучить ни в чём не повинных демонов — так это доброе дело, а как спасать меня — так злое!
— Вы, демоны, сами во всём виноваты.
— А тебе не кажется, что наказание несоразмерно проступку? Ну какой от нас вред? Да никакого, по большому счёту.
— Никакого со смертельным исходом? — зло съязвил экзорцист.
— От разумных демонов ты чего ждёшь смертельного исхода?
— Да какая мне разница?! — взорвался Вениамин. — Вышний Повелитель дал мне силу, для того, чтобы я боролся с демонами, а не чаи распивал с ними! И уж тем более не призывал!
— Вен, не заводись, а? — Кархагор сморщил лоб, изобразив жалостную гримасу. — Вот вспомни первую нашу встречу! Мы совершили сделку, я помог министру, он обещал оплатить помощь. А не захотел. И вот, чтоб не выполнять обещание, он зовёт тебя, и ты даёшь ему возможность уклониться от выполнения своих обязательств.
— Обязательств? Для вас женщина была товаром! — возмутился экзорцист.
— Да каким товаром? Что думаешь, я бы к ней и не подошёл, если бы не министр? Просто всё случилось бы по-тихому и годом раньше. Она бы осталась довольна… — на его лице распустилась мечтательная улыбка.
— И чего же ты так не сделал? — огрызнулся Вениамин.
— Так что же я тогда с министра спрошу за помощь?
— Странный ты… — успокаивался экзорцист.
— Для человека — может быть. Ну ладно, кончай дуться, ты же не расстраиваешься, что помог мне? Ведь правда? Ведь мне без тебя плохо пришлось бы!
— Хм, если это так рассматривать…
— Ну вот и я говорю! — радостно воскликнул Кархагор. — Ну пошли за манускриптом?
Почему Вениамин должен помогать? Почему он дал себя уговорить? И это притом, что Кархагор особо и не уговаривал. С ним спорить просто невозможно, потому что демон использует запрещённые для Вениамина приёмы. Причём использует непрерывно. Нужно найти способ говорить ему "Нет", не переступая через свои принципы. Экзорцист вздохнул, сморщился и чихнул, когда пыль, воспользовавшись моментом, забралась ему в нос. Старинные и не очень, тяжёлые и не слишком, пожелтевшие и свежие, книги и свитки, тем не менее, давно никто не трогал. Архив содержал, большей частью, летописи, сделанные до смены власти, устаревшие научные труды, вышедшие из моды колдовские обряды и нерасшифрованные тексты на неизвестных языках. То, что они искали, Кархагор охарактеризовал, как свиток с надписями буквами незнакомого алфавита. Он отличается от себе подобных тем, что выглядит совсем свежим, будто написали его вчера.
Никак не думал Вениамин, что существуют на свете столь скучные занятия. Полутёмное помещение, освещённое только узкими окнами вдоль стен, полностью заполняли стеллажи. Окна были покрыты слоем пыли. С трудом можно было разобрать надписи на корешках, но факелы, лампы и прочее освещение считалось опасным. В самом деле, случись пожар — огонь не остановить. Вениамин, конечно, заклинанием мог осветить архив без риска пожара, но не мог убедить в этом библиотекарей. Да и в любом случае, совсем мало попадалось свитков, выглядевших относительно новыми. А таких, чтобы к тому же и надписи неизвестными буквами, не было вообще.