То, что он якобы не изгнал беса — не такая сильная провинность, но второму министру не нужен был после всего этого живой Вениамин. За измену государю полагалась смертная казнь.
И неожиданностью она уже не казалась.
Дядя пришёл вечером, после суда. Тронул за плечо Вениамина, пробудив его из медитации, пододвинул себе стул и сел.
Волнение охватило молодого мага. Поверили ли единственная родная семья в эти обвинения? И позволено ли ему будет оправдаться, только перед своими? Сохранить честь хотя бы для них.
— Дядя, это неправда, всё, что там было! — поспешил он, пока есть шанс, что его выслушают.
Тот качнул головой, недослушав:
— Дай сказать мне.
— Так скажите, вы же не поверили?
— Это неважно. Я знаю тебя, но понимаю так же, какие силы против тебя. Но у меня есть шанс тебя спасти.
Внезапный и нелепый суд, грозящая казнь казались страшным сном, от которого можно очнуться. Паника кипела где-то на задворках сознания — Вениамин хотел жить. Смерть казалась желанным отдыхом под пытками, или неизбежным злом в такой опасной работе. Но какой же она выглядела несправедливой сейчас! И какой страшной. Каждый час мучительного ожидания добавлял отчаяния. Он твёрдо собирался сохранить лицо.
Но — вопреки всему сохранялась и надежда.
— Ты же знаешь, что есть люди, которых казнить нельзя, даже за измену государю.
Вениамин пожал плечами:
— Вас, например. Как и любого землевладельца.
Конфискация имущества, каторга и прочие наказания применимы. Но не смертная казнь. Обычно же это оказывалось изгнание, часто пожизненное. А имение находило другого хозяина.
— Нет, мальчик мой, не меня. А тебя. Вот настоящее завещание твоего отца.
Непонимающе Вениамин уставился на сложенную, пахнущую пылью бумагу в руках дяди. Взял, развернул. Всмотрелся в пожелтевшие буквы.
— Ты был маленьким ребёнком, — хрипло начал дядя. — Учился говорить. А я уже пытался представить, каким ты вырастешь. Каждый, кто воспитывает детей, уверен, что знает, как правильно, а я… Я вот сомневался. Ты мог стать жестоким и эгоистичным, а мог добрым и доверчивым, и любой проходимец… Понимаешь, у меня были жена и дети и ни гроша за душой. Работа — всё, на что мы жили, денег не хватало бы даже на кров, если бы твой отец не выделил нам угол. Было достаточно времени, чтобы понять, что твои родители не вернутся из путешествия в горы, и завещание… решит всё. Я отплатил чёрной неблагодарностью своему брату. Я не прошу, чтобы ты меня простил, но хотя бы пойми. Моя семья… Твоя тётя не знала ни о чём. Позаботься о них, пожалуйста.
В голове шумело. Всё становилось совсем невероятно. Нормальное завещание отца — и почему-то ни слова о его брате… Ни единого.
Имение всё это время было его по праву. Все эти годы его обманывал родной дядя.
Он мог… что? Управлять? Четыре года было ему, когда пропали родители. Что могло быть по-другому? Дядю бы назначили опекуном. Они бы растили его, жили бы со своими детьми в имении. Ему бы дали образование и подобающее вопитание.
Как собственно и произошло. Что изменилось бы?
Он бы не смог стать магом. Изучение магии требует полной отдачи, нельзя управлять имением и медитировать целыми днями.
И оказался бы сейчас женат.
На девушке, которую любил.
А она любила? Просто тогда Вениамин был бы подходящей партией. Та девушка ни разу не Веллисия, которая пускалась на любые хитрости, лишь бы просто побыть с ним.
Да, и Веллисии, само собой, тоже бы не было.
Как и дружбы с Кархагором. А сам Кархагор, наверное, спал бы с его женой. Может быть, он и спал. Но сейчас, когда она замужем за его кузеном, Вениамина это нисколько не волновало.
Почему-то он не сердится на дядю. И даже простил. Но…
Его просьба — "позаботься о них".
Подделка завещания — серьёзное преступление, особенно в отношении имения. Теперь, когда дядя не землевладелец…
К нему вполне может быть применима смертная казнь.
И, скорее всего, он это уже выяснил.
Имение теперь конфискуют, Вениамин отправится в изгнание. Или на каторгу? В то поселение?..
И тётя окажется на улице. И кузены практически тоже. Что будет с ними? У старшего уже свой ребёнок. Смогут ли они устроиться?
Или… суд может и не поверить, что тётя ни о чём не знала.
Нет, так нельзя.
Он резко и быстро разорвал завещание на мелкие кусочки, тем более, что от времени бумага почти рассыпалась сама.
— Это не тот выход.
Дядя посмотрел с ужасом на жалкие клочки.