— Так, это ты устроил?
— Нет, не я, — ответил Кархагор, хитро улыбаясь. — Обернись.
На входе беседки стояла Веллисия. Она завернулась в крылья так, что из-под них было видно только голые плечи и ноги от колена. Глазки она опустила в пол, босые ступни жались друг к другу, ногти на них были неестественно-розовые. Волосы рассыпались по плечам.
Вениамин встал и рассеянно поприветствовал её. Мысли его упорно сводились к одной-единственной: на ней вообще что-нибудь одето?
— Привет, — отозвалась она. — Это я.
— Вижу… — отозвался экзорцист. Вроде бы из-за крыльев ничего не выглядывает. Неужели действительно?
— Нет, я имею в виду, что я приходила к царевне.
— Зачем? — удивился Вениамин, изо всех сил стараясь смотреть ей в глаза.
— Тебя спасать, — пояснил Кархагор. — Лиска, ты бы села. А то Вен не может сесть, пока женщина стоит.
— А? — демоница пожала плечами и уселась на перила беседки, аккуратно перекинув через них крылья. На ней обнаружилось платье с глубоким декольте и длиной до колена. Вениамин не сдержал вздоха. Причём он сам не мог сказать, чего в этом вздохе было больше — облегчения или сожаления.
Веллисия, не поднимая глаз и время от времени улыбаясь из-под ресниц, начала пересказывать разговор с царевной.
— Я подумала, что министр мужчина, и не купится на чувства. А вот царевна вполне может. Только я решила, что в обмен на откровенность она расскажет, что ей надо, и мы с Кархагором придумаем, что делать. Но она почему-то упорствует. Но с министром, похоже, поговорила.
— Ещё бы! — ухмыльнулся Кархагор. — Ты не представляешь, как в том мире боятся демонов. Если бы её папочка узнал, он бы ей так всыпал!
— Так Вениамин мог просто рассказать царю? — разочарованно протянула демоница.
— Хм, как бы это сняло подозрения? — пожал плечами экзорцист. — Возможно просто царевна чувствует вину.
— За что? — удивилась Веллисия.
— За тюремную камеру, — мрачно ответил он.
— Так это она?! — воскликнул Кархагор.
— Наверняка. Решила запугать. У нас аристократов в общие камеры не сажают.
— И вот её чувство вины, да то, что Веллисия ей наврала…
— Не наврала, а сыграла! — возмутилась та.
— Именно наврала, как только ты можешь, — уточнил Кархагор и прикрылся крылом: подруга запустила в него печенькой. Демон покачал головой, поднял печенье и выкинул подальше в сторону магмового озера.
Веллисия присела на краешек диванчика к Вениамину, и, сцепив руки на коленях, заглянула ему в лицо.
— Я заслужила благодарность? — мурлыкнула она.
Благодарность?
Экзорцист замер. Ну конечно. Демон есть демон. Когда они что-то делали бескорыстно? Ну разве что Кархагор…
— Что хочешь взамен? В разумных пределах, конечно, так как сделок не заключали, напоминаю.
Он успел заметить, как в карих глазах нарастает обида, потом демоница вдруг сорвалась с диванчика и выпрыгнула через перила с обрыва. Чёрные крылья взлетели, порывом воздуха раскидав на столе чашки тонкого фарфора.
Кархагор укоризненно глянул на друга, расставляя посуду на столе:
— Достаточно было простого "спасибо".
— То есть? — растерялся Вениамин.
— Она так хотела тебе помочь… Придумала сама, как. Думала, что теперь точно заслуживает пару тёплых слов, хоть ты так к ней относишься.
— Но она же сказала про благодарность…
— Слово "спасибо" тебе известно?
— Вышний Повелитель! — воскликнул Вениамин вставая.
— Ты куда?
— Я извинюсь.
— Куда это ты направился? — уточнил демон.
— К Веллисии в замок. Я знаю, куда.
— Стой! Ты что, собираешься идти к ней извиняться? Боюсь, что прощенье тебе придётся зарабатывать в постели.
Вениамин вспыхнул.
— Почему это?
— Я просто сомневаюсь, что у тебя получится покинуть просто так её замок, — пожал плечами Кархагор.
— В прошлый раз покинул.
— Как покинул? — удивился Кархагор. — Так вот почему вы оба молчите о том, что было! Потому, что ничего не было! Но неважно, я не представляю, как это получилось в прошлый раз, но теперь тебе может повезти меньше. Или, скорее, больше, — выдал он великолепную сальную ухмылку.
Вениамин помедлил, потом пошёл к выходу.
— Разберусь как-нибудь, — твёрдо сказал он.
— Постой, я тебя провожу. Там хищные ящеры и магмовое озеро.
Хищных ящеров и магмового озера экзорцист боялся куда меньше, чем извиняться, но, тем не менее, согласно кивнул.