— Сколько ей лет?
— Четырнадцать… — пролепетала женщина. — Я даже не представляю, что делать… Это мы виноваты, наверное… Её выводить в свет, а она… Орёт на нас… на слуг… Бьёт их, причём ей это как будто нравится… Настроение меняется в момент… Беспричинно плачет или смеётся…
— Беспричинно? — мужчина как будто задумался. — А вы спрашивали её, почему она смеётся или плачет?
— В такие моменты она не обращает на нас внимания. — Женщина тяжело вздохнула. — Где мы виноваты? Что мы упустили?
— Время, — сердито бросил он. — И продолжаете упускать. Вы обращались к специалисту?
— Мы показывали Миверу целителям несколько раз. Они прописали успокоительное, но от него только хуже… Её стало тошнить.
— Целителям? — презрительно рявкнул незнакомец. — Вам нужен экзорцист! Идите в Коллегию Магов и спросите старшего магистра Вениамина.
Кархагор появился, когда Вениамин с Иллирой завтракали. Девочка бросилась ему на шею со счастливым визгом. Экзорцист покачал головой, сжав губы.
— Кархагор, — начал он, но ученица непринуждённо перебила его.
— А ты мне что-нибудь принёс?! — спросила она с радостной надеждой. Демон без слов достал из кармана шоколадку и зашуршал обёрткой.
— Так, она ещё не поела!
— Мастер Вениамин, я больше не хочу!
— Кархагор, убирай, она больше не хочет.
Иллира вздёрнула носик, сердито оттопырила губку и села.
— Платье поправь, — кивнул экзорцист на смятый подол. Она демонстративно фыркнула и разгладила его.
— Доедай. Кархагор, поговорим.
Маг поднялся со стула и вышел из кухни. Демон подмигнул Иллире и отправился за ним.
— А конфета?! — возмутилась девочка; в ответ раздалось повелительное "Сначала поешь!"
Вениамин повёл друга наверх, чтобы потянуть время. Никак не мог подобрать слова, хоть и решил заранее, что сказать. Что же сделать, чтобы убедить? Он даже и не надеялся на успех, но что-то делать надо было.
Маг кивнул на стул у окна лаборатории.
— Кархагор, Иллира тебя полюбила.
— Она полюбила шоколад. У вас его не бывает, — насмешливо ответил тот.
— Нет, полюбила тебя. Без шоколада и сладостей. Не пытайся обмануть. Ты понимаешь. Не может быть экзорциста, который любит демонов. Иллира должна стать экзорцистом.
Кархагор по-кошачьи потянулся, довольно улыбнулся и нахально посмотрел на Вениамина.
— Конечно, я понимаю.
— Разумеется.
Маг отвернулся и стал разглядывать стену. Кархагор переиграл его. Он это может. Вениамин не убедит девочку в том, что демоны — плохие, если один такой плохой демон навещает её, кормит сладостями, играет с ней… Она обожает этого хитреца, и маг не сомневался, что потихоньку тот познакомит Иллиру не только с Веллисией, но и с остальными своими друзьями. У неё не будет убеждённости, веры в правильность своего дела. А без этого хорошего экзорциста не получится. Какой бы ни был потенциал.
Кархагор подошёл к нему вплотную и обнял за плечи.
— Вен, в мирах демонов много зла. Неразумные демоны куда опасней обычных зверей, да и разумные не всегда желают добра. Но и зла — тоже не всегда! Почему ты не хочешь, чтобы ребёнок осознавал то, чем занимается? Нужна ли ей убеждённость на уровне фанатизма? Разве это хорошо? Ты пытаешься привить ей те самые принципы, которые мешают жить тебе самому! Которые заставляют тебя терзаться нашей дружбой и не позволяют быть с женщиной, которая тебя любит, и которую ты, между прочим, любишь и сам.
Маг опустил голову.
— Ты… не можешь понять. Ты демон.
— Это значит, у тебя кончились аргументы! — победно и назидательно воскликнул Кархагор. — Вен, она миленькая, если бы ещё ума немножко… И вот этот человечек станет таким же злобным, как ты?
— Я?!
— Ну конечно! То не делать, это не делать, то плохо, это недостойно… Твоя жизнь состоит из запретов. Ты не можешь просто быть счастливым. Просто наслаждаться жизнью.
— Так! Хватит меня воспитывать! — Маг резко тряхнул головой, не заметив, что шнурок развязался и волосы разлетелись по спине и груди. — Вы, демоны, живёте в совершенной анархии, за километры друг от друга. Нам надо жить в обществе. У общества — законы, мораль. Ты говорил про Веллисию? А до этого — про детей-демонов. У меня никогда не было семьи. Хочу жену и детей. Кархагор, кем будут мои дети?
Такие сильные злость и боль на лице друга застали демона врасплох. Он даже растерялся. Ничего подобного раньше сдержанный Вениамин не показывал.