Как правило, этого хватало. Но не сейчас. Нирейна поняла, что настаивать бесполезно и перешла к уговорам. Эмоциональные убеждения и логические аргументы — Вениамин восхитился уму женщины. Но, какой умной бы не была, она совершенно не представляла себе обряда экзорцизма.
Ему пришлось встать и попрощаться:
— Простите, но если не буду работать, лучше пойду. У меня другие дела.
Женщина сдалась.
Девочка сидела в своей комнате и вышивала. Когда её окликнули, подняла голову и подозрительно посмотрела на Вениамина.
— Ты светишься жёлтым, — наконец сказала она. И снова уткнулась в вышивку.
— Я ненавижу жёлтый.
— Покажи, что вышиваешь? — попросил экзорцист.
— С чего бы? — презрительно ответила та.
— Мивера! — припечатал Арьери. Дочь вздрогнула, со злобой глянула на экзорциста и улыбнулась, слишком свирепо для подростка:
— Ну на! Всё равно это для вас.
Вениамин напрягся. Если она одержима, "для вас" означает людей. И говорит с ним бес, а не ребёнок. Он взял пяльца. За плечом охнула Нирейна.
На первый взгляд, нитки образовывали на ткани хаос. Стежки ложились беспорядочными пятнами глади, перечёркивались крестами, истекали зигзагами. Серые, чёрные и красные тона закрывали все остальные нитки.
Он увидел смысл. Экзорцист был в мире демонов, знал их, и сразу понял, для кого сделана это вышивка. Отдал пяльца девочке, кивнул и сказал "спасибо", заметив, как передёрнулась Мивера. Ещё один симптом — бесы не выносят искренней вежливости.
— Где её спальня? — дождавшись ответного жеста, Вениамин заглянул в указанную дверь.
— Тебе чего надо? — зло окликнула одержимая. Арьери снова сделал замечание, и она поправилась:
— Что вы хотите? — теперь Мивера дрожала от страха. Она сжалась в кресле и обхватила себя руками.
— Ты давно молилась Вышнему Повелителю? — строго спросил Вениамин. Ни капли тепла или участия — не стоит злить беса, если он есть.
— Мне это не помогает, — засмеялась она. — Так что зря вы его привели.
— Попробуем ещё раз, — он протянул зелёную ветку на тонкой цепочке — символ бога. — Возьми.
Девочка покорно взяла подвеску… закричала и уронила на колени. Тут же стала судорожно стряхивать, с визгом, словно большого паука. Мать бросилась к ней, маг поднял подвеску и убрал в сумку.
— Будем пробовать другие способы.
Теперь госпожа Нирейна глядела на него с яростью. Вот поэтому экзорцист работает без свидетелей — обряд изгнания беса куда менее приятен, чем эта проверка. Бес среагировал на проклятое серебро как и полагается. Но он использует разум подростка и поэтому вряд ли поймёт, в чём дело.
Вениамин вывел за дверь Арьери. Слух нематериального духа очень чуткий.
— Кровать надо выдвинуть на середину комнаты, из спальни убрать всё тяжёлое и бьющееся.
— Зачем на середину?
— В углах скапливается энергия. Это может помешать.
Вот этот ответ — мрачная капля на репутацию экзорциста Коллегии. Не может маг быть настолько неумелым, чтобы не справиться со свободной энергией. Но как сказать, что одержимый в процессе изгнания будет биться об стены?
— Она одержима? Вы уверены? — с надеждой спросил мужчина. Вениамин кивнул.
К ним вышла мать. Она взяла мужа за руку и с недоверием спросила:
— Это точно необходимо?
Тот фыркнул:
— Это спроси у магистра Вениамина. Он здесь специалист.
— Госпожа Нирейна, господин Арьери, вы изучили мой диплом, так ведь?
— Разумеется, — чуть нахмурился мужчина.
— Так, вы доверяете мне как специалисту?
— Вас рекомендовал глава Коллегии, а ему я полностью доверяю.
Вениамин кивнул, и продолжил:
— Поверьте, обряд лёгкий, для опытного экзорциста совершенно безопасен. Буду полностью его контролировать.
— Мы вам верим… — робко прервала его Нирейна.
— Значит, вы понимаете, что не должны вмешиваться, что б не происходило?
Удивлённо-напуганные, родители уставлись на него.
— Хм, изгнание беса — это не простуду вылечить. Будет шумно.
— Но пока он был довольно спокоен, — нахмурился Арьери. — Мы даже не знали, что он есть.
— Разумеется, не сам бес. Но он полностью контролирует Миверу, поэтому девочка может кричать и звать на помощь. Даже наверняка будет — обычно так бывает.
— А обряд болезненный? — Женщина немного побледнела.
— Для человека — совершенно нет. Но она чувствует то же, что и её бес. Поэтому… ощущения, полагаю, крайне неприятные.