— Действительно, — уперся локтем в стол, укладывая подбородок на кулак. — Никто в здравом уме даже и представить себе не сможет, чтобы настолько мужеподобная девица сумела хотя бы кого-нибудь уложить в свою кровать.
— Зато у меня отлично, получается, сворачивать шеи грубиянам, вроде тебя.
— Именно. Сворачивать шеи — одно из важнейших умений благородных дам. Да и в хозяйстве пригодится. Зачем орудовать топором или ножами, если супруга с легкостью способна свернуть поросенку шею или же наколоть дров о колено?
Ели сдерживая улыбку на столь ироничное замечание, Мария всё же признала своё поражение и спокойно подтянула кувшин, наливая себе вина.
— Поверить не могу, что ты на самом деле уступила. А может, это случилось потому, что истинная причина скрыта в первом? Может, ты просто не хочешь меня с кем-либо делить? Может, хочешь, чтобы я был только твоим?
— Мне уже надоело твоё «может», — отпила пряного вина. — К тому же, ты и так только мой.
— Да ладно тебе, — усмехнулся, игриво наклонив голову, — ты ведь знаешь, о чём именно я говорю.
— Как по мне, то ты можешь быть с кем угодно и когда угодно, если это, конечно, не мешает выполнять твою работу, — призналась, понимая, что Михаэль ни за что не остановится до тех пор, пока не добьётся своего.
— С тобой неинтересно Мария.
— Ну, уж прости.
— Здешняя выпивка оставляет желать лучшего, — откинулся на спинку ветхого стула, смотря в окно. — И хорошо, что мы уже закончили, и можем отправляться дальше, за эту неделю Орлеан мне порядком наскучил.
— Далеко не вся выпивка здесь столь ужасна, как ты о ней отзываешься. К тому же, довольно фривольничать. Я позволяю обращаться ко мне на «Ты» только при посторонних, так что не увлекайся, — не сводила глаз с огонька, что, казалось, из последних сил цепляется за оставшийся сантиметр фитиля, пытаясь сохранить себе «жизнь».
— В любом случае поздравляю, вы снова получили желаемое. Но вы ведь понимаете, что как только мы уйдем, на место этих, придут другие.
— Людям нужна сказка, иллюзия безопасности. И нужна ничуть не меньше чем вода или воздух. Забери её у них, и эти несчастные утонут в собственном страхе.
— И вам тоже?
Невероятно уставшая, она проигнорировала его вопрос:
— Ты уверен, что их было только трое? Как-то мало для Орлеана, сам-то что думаешь?
— Уверен. Или же вы считаете, что я лгу? — серьёзно проговорил мужчина без доли иронии, которая так сильно раздражала Марию. — Сами же знаете, что далеко не в моих интересах поступать подобным образом, к тому же, я не могу вам врать.
— Хорошо. У меня была слишком долгая ночь и такой же долгий день, а я чертовски устала, гоняясь по всему лесу за той дрянью, — сделав последний глоток вина, девушка пошла к ведущей наверх лестнице.
Шум таверны начал стихать, с каждым разом всё больше и больше напоминая дно океана. Звуки превратились в неразборчивое, густое месиво, не имеющее совершенно никакого значения. Веселье стихло, и пьяные посетители начали понемногу расходиться кто куда. Проходя мимо, Михаэль совершенно точно знал, как именно весь этот сброд поведёт себя, узнай, что именно Мария — тот самый «кровавый убийца» и то «безжалостное чудовище», которое орудовало в Орлеане.… И им не понадобится много времени, чтобы окрестить её ведьмой сжигая на костре как и многих кто был до неё.
Снова и снова представляя себе их бесконечные крики, искаженные гневом лица и обезумевшие глаза, демон в очередной раз вспомнил о том, почему так сильно ненавидит людей. Видя, как продаётся любовь, дружба, честь и гордость, он испытывал к ним омерзение и именно из-за этого, они уже давно стали для него воистину грязными созданиями. Но одно всё же грело ему сердце, и это то, что в этом мире всё ещё продолжают существовать люди, которых он не смеет приравнивать к подобному типу. И одной из них для Михаэля стала та, которую тому приходится принимать сейчас в качестве своего контрактора. Вот только почему? Этого он и сам не мог понять, сколько бы раз себя не спрашивал. Почему считает Марию совсем другой, когда она практически такое же чудовище, как и он сам? Почему, даже будучи такой, эта девчонка для него нечто иное? Какой бы сумасшедшей или проблемной, сложной и неукротимой она не была бы, а он всё равно её не ненавидит?
Зайдя в комнату, демон застал свою хозяйку сидящей на подоконнике. Сняв с себя плащ, он не стал отходить от двери, не желая нарушать то спокойствие, которого так отчаянно желала девушка. Опершись плечом о дверной косяк, он с удовольствием наблюдал за тем, как она сидит, облокотившись на оконную раму. На то, как ветер играет с её темно-русыми волосами, пока та смотрит вдаль. Чтобы было удобней охотиться, Мария всегда одевалась, как парень. Тёмные штаны, заправленные в мужские сапоги, которые ему специально пришлось зауживать по её тонкой ноге с помощью шнуровки. Свободная, препоясанная рубашка и высокие кожаные наручи, благодаря которым широкие рукава не могли помешать. Полностью лишенная какой-либо женственности, Мария всё же была довольно приятной наружности. Назвать её красавицей он не мог, но при этом и не мог не отметить то, какой милой она порой становилась. Бывали моменты, когда эти выразительные серо-желтые глаза, аккуратный нос и хорошо очерченные губы, создавали воистину удивительную картину — одаряя эту девчонку вполне обаятельной внешностью.