— Ну, что ты, девочка. Ты мне льстишь.
— Отнюдь. Я констатирую факт. Вы далеко не первый служитель Господа, которого нам выдалось повстречать на своём пути, но лишь вы один, оказались настолько внимательны.
— Возможно, но ты так и не ответила. Какова причина, Мария? — серьёзно переспросил, снимая с себя маску шутника.
— Ведьма, — взглянула на него своими холодными, волчьими глазами. — Хочу разобраться с этим делом и определить, что на самом деле происходит в Шартре.
— Хотите убедиться в том, что создание, о котором ходят слухи, действительно лишенная души кукла демона?
Этот вопрос не только поразил, но и по-настоящему насторожил Марию. Она и так относилась к Хавьеру с опаской, но это замечание стало даже большим, чем та ожидала. Это, столь мелкое сведенье о ведьмовстве, сразу обратило на себя внимание. Ведь, если не брать во внимание простых людей, то и далеко не каждый экзорцист, способен разбираться в подобном. Экзорцист или инквизитор, смотря кого, послал орден, никогда не проверит того, подкрепляются ли полученные сведения чем-то, куда более серьёзным, нежели простыми домыслами.
Если на женщину указывали пальцем, озвучивая лишь одно-единственное слово «Ведьма!», то это уже не простое предположение. Реальные же доказательства демонической силы, от которых бы даже самый бывалый инквизитор наложил в штаны, редко когда проявляются на эшафотах. Клевета становится истинной, а признание в вине получают посредством бесконечных пыток. Вот почему чаще всего происходит так, что страдают ни в чём не повинные люди. А тут — с чего это вдруг проверка? Откуда этот монах может знать о подобных нюансах?
— Кто вы, Хавьер? — не выдержав, спросила Мария, подозревая что-то неладное.
— Хороший вопрос, девочка. Мне же интересно, кто вы такие? Ведь то, что я увидел вчера, было просто поразительно. Это было впервые, когда я наблюдал за тем, как простые люди были на равных с дикими животными.
— Не удивлюсь если вчерашние волки — настоящие демоны, — не присутствуя при разговоре, вмешался Франциско, зацепившись за последние слова о диких животных. — Уж слишком странные те были.
— Демоны не обращаются в волков, — возразила девушка, поправляя волосы. — Эти животные почитаются ими как священные духи леса. Так что ни один из низших демонов неспособен в них обернуться, а если же подобное случится, то он будет наказан.
— Ерунда! — возразил рыцарь, не в силах выслушивать подобные речи о нежити. — У демонов нет ни чести, ни достоинства, ни ценностей. Они — всего лишь животные! Дикие, лишенные души твари. Что совершенно не способны любить, сожалеть, не что-либо почитать.
Мария сразу же обратила внимание на то, что говоря о демонах, Франциско был готов взорваться от ярости, сжимая с каждым разом всё крепче своё поводья.
— Пока я живу, буду уничтожать нежить. Вся моя жизнь положена на алтарь этой цели.
— Не стоит пугать наших сопровождающих, — попросил Хавьер, видя, как после речей племянника насторожились их сопровождающие. — Сейчас ты выглядишь куда устрашающей, любого из них. Так что ты можешь перепугать куда сильней, чем они.
— Извиняюсь. Обещаю взять себя в руки и больше не поддаваться эмоциям.
— Ненавидите демонов? — ехидно поинтересовался Михаэль, глядя на взвинченного рыцаря.
— А разве к ним можно испытывать что-либо другое?
— Страх. Всепоглощающий, дикий ужас от того, что вы лишь люди. Люди, не способные противостоять высшим силам. Силам, что никогда не достанутся вам. Силам, с которыми вы не способны бороться. Силам, от которых вы можете лишь умирать. Пытаетесь найти спасенье в иконах, молитвах, распятьях, святой воде и Библии, но лишь бесполезно теряете время на мольбы. Если они пожелают, то завладеют вами, когда и как сами того захотят.
Всё-то время, что Михаэль говаривал эту высокомерную, полную презрения речь, Мария видела в нём невероятную силу и власть. Он был так притягателен, надменно улыбаясь с немного запрокинутой головой и слегка опущенными веками, что в её груди что-то зашевелилось. Словно щекоча, это чувство заставило Марию улыбнуться, наслаждаясь тем, что сейчас видит. Даже возникла некая гордость от того, своеобразного чувства гордости, что тот в ней пробуждает. Из-за его силы, мощи и того, что только она способна обладать всем этим.
Демон, заставляющий всю остальную нежить дрожать от ужаса, принадлежит лишь ей. Почему-то он выбрал именно её. И как же всё-таки замечательно, что именно Михаэль стал тем, кто заключил с ней контракт. Сейчас, Мария даже представить себе не может, чтобы было, если бы вместо него к ней пришел другой демон. Какой бы она стала? Возможно, одной из тех ведьм, на которых сейчас охотится. Или же простой игрушкой, сосудом для вместилища их плоти. Какой же глупой и бездумной она была, заключая контракт, даже и не подозревая о, всех тех тонкостях, чем сопровождается договор между демоном и человеком.
— Тебя послушаешь, и даже жутко становится, — проговорил Франциско, отвлекая её от своих мыслей. — Словно от демонов и впрямь невозможно избавиться.
— Возможно, — кинул на него косой взгляд Михаэль, — вот только для этого необходимо слишком много сил, и порой нечеловеческих сил. Далеко не каждый способен им противостоять. Экзорцисты — одни из тех, кому это хоть как-то по плечу, но опять же, далеко не всем. Быть просто священником — недостаточно. Именно поэтому вы странствуете с сэром Франциско. Не так ли Хавьер?
— Какой же ты наблюдательный, мальчик. Знаешь, о чём говоришь.
Этот разговор, как показалось Марии и рыцарю, создал между этими двоими барьер, накалив атмосферу, словно между двумя злейшими врагами. Монах и её фамильяр продолжали смотреть друг, на друга хитро улыбаясь, словно им предстоит восхитительно интригующая игра, которую не способен постичь никто кроме них.
— Думаю, нам стоит остановиться в Анжервиле, пополнить провиант.
— Хорошая мысль, — согласился Хавьер, не замечая, как постепенно начинает поддаваться влиянию своего собеседника. — Яблоки, пусть и хороши, но от полноценного завтрака или даже обеда, — он взглянул на расположение солнца, что указывало практически полдень, — я не откажусь.
— Чревоугодие — одно из семи грехов.
— Ну почему бы не насладиться вкусной и сытной едой, пока на это ещё есть возможность. Я ведь такой же человек, как и вы.
— Нет. Не такой.
— Мой сан ещё не делает из меня особенного. Если меня ранят, то все увидят кровь, такую же, как и у любого человека. Если огорчат — расплачусь, а рассмешат — рассмеюсь. Так же, как и вы, Михаэль. Верно?
— Не могу с этим согласиться, — закрыв глаза, демон немного запрокинул голову. — Вы куда ближе к Богу, нежели я. Даже если понятия не имеете о том, каков Он.
— А ты имеешь?
— Ну что вы, — насмешливо пожал плечами, забавляясь их разговором, — нет, конечно, ведь я не такой, как вы.
— Неверно говоришь. Господь живёт в каждом из нас. Он — это вера в лучшее, мечта, заставляющая стремиться вперёд, доброта — позволяющая тебе радоваться совершённому, любовь — дающая нам жизнь. Господь — это свет и тепло, что живёт в сердце каждого. Он живёт и в тебе. Вот только в образе совсем иного создания. Прекрасного цветка, что заставляет тебя жить и наслаждаться тем, чем Тот тебя одаривает, чем озаряет твою душу и весь твой мир.
— Ерунду какую-то городите. Господь — единая сущность, что создала мир по виду и подобию своему. Люди похожи на него, вот только Он — нечто иное, более высшее и совершенное создание во всех мирах. Никто кроме ангелов и демонов не способен находиться подле него, ведь обречён на безумие и смерть. Разум простого человека не в состоянии осознать Его. Он совсем не то, о чём вы мне говорите. Поверьте, то, о чём вы мне поведали, напоминает птицу, о которой вы говорите, только как об источнике перьев, а ведь она — живое создание.