Нике этот монолог показался забавным, и она с выражением подхватила этот отрывок:
— И тем ее вернее губим средь обольстительных сетей. — Евгения Онегина она знала наизусть почти полностью, поэтому не стала останавливаться и продолжила цитировать стихи дальше. Они успели подняться на второй этаж и пройти по коридору, а мужчина так внимательно слушал Нику, что та вдруг испытала легкое смущение: — Так точно думал мой Евгений, он в первой юности своей был жертвой бурных заблуждений и необузданных страстей.
Ника неловко умолкла, и лицо её спутника озарила восхищенная улыбка.
— Вы знаете всё наизусть? — спросил он удивленно.
— Я учительница.
Карие глаза блеснули искренним восторгом, и от такого явного проявления чувств Ника даже опешила.
— Максим, — вдруг представился мужчина, протянув ей широкую ладонь.
— Ника.
— А по отчеству? Не могу же я так фамильярно обращаться к преподавателю.
— Валерьевна, — окончательно смутилась она.
— Ника Валерьевна, рад знакомству…
В этот самый момент за спиной Максима резко открылась дверь, и Ника упёрлась взглядом в подозрительно прищуренные голубые глаза. Вся атмосфера приятной беседы в миг растворилась, стоило Яну открыть рот:
— Не помешал?
Максим напряженно улыбнулся, и сразу же поспешил скрыться на лестнице, оставив их наедине. Некоторое время они с Яном молча смотрели друг на друга, а затем он пригласил ее зайти.
Помещение, куда её привели, походило на рабочий кабинет. По правую сторону тянулся стеллаж, доверху заполненный журналами и папками, в левом дальнем углу располагался письменный стол и рабочее кресло. Почти у входа стоял просторный кожаный диван (который выглядел так, будто стоил дороже того ящика бурбона, что Ника умудрилась разбить) и небольшой журнальный столик. Здесь пахло деревом, бумагой и едва уловимым цитрусовым парфюмом. К собственному неудовольствию, Нике внезапно понравилось это сочетание.
Тем временем Ян обошел её и застыл в паре метров напротив. Ника продолжала изучать обстановку вокруг, а он так же пристально изучал её.
— Как твоя рука? — спросил он доброжелательно.
— Нормально, — бесцветным голосом ответила Ника.
Ян проскользил выразительным взглядом вниз от её лица, и она тут же спрятала левую руку в карман куртки. На самом деле, рука всё еще добавляла ей дискомфорта, да и кожа за сутки не могла принять нормальный вид, но демонстрировать это блондину Ника не собиралась.
— Ты, конечно, не расскажешь, как умудрилась обжечь её, стоя посреди улицы, — улыбнулся Ян. Ника покачала головой, а он продолжил: — И как это связано с тем, что я почувствовал, тоже…
— Не понимаю, о чем ты. Я не знаю, что ты почувствовал. Может быть, это просто игра воображения.
Судя по коварной улыбке, что появилась на его губах, ответ нисколько не расстроил Яна. И Нику немного беспокоило то, как он реагировал, потому что она совершенно не собиралась распалять его интерес.
— А если я предложу тебе сократить количество сеансов по нашему договору, ты расскажешь? — спросил он, окинув её оценивающим взглядом. — Обещаю сохранить всё в тайне…
Итак, он все же решил копать под Нику и её экзорцистские способности. Оставалось лишь надеяться, что его любопытство так же недолговечно, как и связи с девушками. Кстати, о девушках…
— Где остальные участницы? — поинтересовалась Ника.
— Прибудут к восьми.
— В нашем договоре нигде не указано, что я должна приезжать заранее и развлекать тебя беседой. Впредь сообщай, пожалуйста, точное время сеанса, — холодно произнесла она. — Я подожду внизу.
Растерянность, промелькнувшая на его лице, подняла в душе Ники волну мрачного удовлетворения. Отступив к двери, она вышла из кабинета.
Начавшаяся с такими осложнениями неделя закончилась не самым лучшим для Ники образом. В пятницу, возвращаясь из столовой, она стала невольной свидетельницей разговора, который выбил её из равновесия гораздо сильнее, чем конфликт с Яном.
Ника шла по коридору первого этажа, когда до неё долетел обрывок фразы, сказанный наигранно недовольным тоном.
«… у нас сейчас литра. Не хочу к Никанорычу.»
Удивленно моргнув, Ника цепким взглядом пробежалась по головам шагающих впереди учеников. Следующий урок она как раз должна было проводить у девятого класса, и… очевидно, Никанорычем назвали именно её.
Что ж, этого следовало ожидать. К тому, что у неё рано или поздно появится прозвище, Ника готовилась заранее. Дети в таких вопросах могут быть ужасно жестокими, и она знала об этом не понаслышке. Когда сама Ника училась в школе, то среди её учителей, например, была Тамара Черепаха (получила прозвище за огромные очки в толстой оправе и лоскутную шаль) и Педалий Андреевич (заслужил своим отвратительным характером).