— Юль, давай сходим в полицию, — уже мягче произнесла Ника, пытаясь поймать её взгляд. Та будто избегала смотреть ей в глаза, и это настораживало ещё больше. — Нельзя пускать такое на самотёк…
— Я схожу, сейчас слишком много дел.
— Дела подождут! Безопасность — важнее, — воскликнула Ника и тут же постаралась притушить строгие преподавательские интонации в своём голосе. — С тобой что-нибудь странное происходило в последние дни? Может, ты замечала рядом кого-то… подозрительного?
— Замечала, — криво усмехнулась Юлька. — Одну свою подругу, которая вдруг начала мне врать.
Эта резкая фраза будто бы ударила Нику под дых и заставила неловко потупить взгляд. Очевидно, Юлька имела в виду её вечерние вылазки в клуб. К чувству вины, глодавшему Нику последние несколько дней, добавился мучительный стыд.
— Я не хотела тебя беспокоить…
— Какое там беспокойство, — проговорила та едким насмешливым тоном. — Я всего лишь обнаружила по чужим постам в сети, что ты ходишь на идиотские спиритические сеансы. Увидела рукав твоей рубашки на фото с Яном. Ну, той, что я подарила тебе на прошлый день рождения, помнишь?
— Это… — Ника судорожно искала подходящие слова, но на ум ничего не приходило. — Это временная необходимость. Ничего серьёзного.
— Точно? А ты в курсе, что справа от себя он всегда сажает девушку, которую хочет…?
Ника некоторое время тупо молчала, ожидая, что Юлька закончит свою мысль. Хочет что? Взять в рабство? Втянуть в кредитную кабалу? Когда до неё дошло, что никакого продолжения не будет, Ника поперхнулась воздухом и выпалила:
— Нет, это вообще не тот случай!
— А какой это случай?
В Юлькином голосе звенела досада и, кажется, даже разочарование, а Ника только сейчас с ужасом осознала, что своими тайными вылазками могла вызвать у подруги ревность.
— Между нами ничего не было и быть не может, — произнесла Ника поспешно. — Он мне не нравится. Я бы никогда…
— Ой, да причем тут Ян?! — раздражённо всплеснула руками Юлька. — Ты правда не понимаешь? Он меня вообще не интересует, я беспокоюсь о том, что моя лучшая подруга вдруг взялась скрывать от меня часть своей жизни!
Повисла тяжелая пауза. Под требовательным взглядом светло-карих глаз Нике вдруг стало удушающе стыдно не только за своё поведение, но и за мысли. Возможно, именно поэтому она не смогла выдавить из себя ни слова. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, а затем Юлька отрывисто проговорила:
— Не буди меня завтра, мне к третьей паре.
В этой фразе ясно звучал намёк — «убирайся из моей комнаты и не возвращайся». Совершенно разбитая, Ника вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.
Ночью она почти не спала, а в школе не могла сосредоточиться ни на одном из уроков. Впервые за всю свою взрослую жизнь Ника оказалась настолько беспомощной перед лицом собственных же переживаний, и осознание этой простой истины только сильнее раскачивало нервы.
С работы она вернулась с чётким намерением разрешить недопонимание. В конце концов, им с Юлькой было не по двенадцать лет, чтобы после ссоры отворачиваться к стенке и упрямо ждать удобного случая, который волшебным образом снова помирит их. Ника не была до конца уверена, какую часть правды стоит раскрыть подруге, но совершенно точно собиралась начать с искренних извинений.
Планам её не суждено было сбыться — Юлька не вернулась домой ни к ужину, ни к традиционному девятичасовому чаепитию. Но хуже всего было то, что она не отвечала на звонки и сообщения. За время ожидания Ника настолько извилась, что в районе одиннадцати вечера вышла из дома и направилась в ближайшее отделение полиции. Где-то на середине пути от Юльки пришло лаконичное сообщение: «Буду поздно».
Когда Нику вдруг тряхнули за плечо, она вздрогнула и резко распахнула глаза. В комнате было темно, но из коридора лился слабый свет. Сердце забилось, как сумасшедшее, разгоняя по всему телу волны беспричинной тревоги. Кажется, всего мгновение назад она задремала в ожидании возвращения своей бедовой подруги, но вот, та уже дома и даже что-то ей говорит.
— Ты на работу сегодня не собираешься? — будто из параллельного измерения прозвучал Юлькин голос.
Взгляд метнулся к электронным часам, стоящим напротив дивана, и Ника едва не подскочила на месте, увидев светящиеся в темноте цифры — 07:12. Сорок восемь минут до первого урока.
— Черт! — выругалась она в отчаянии и тут же побежала в ванную. Выброшенный в кровь адреналин делал все её движения резкими и рваными, и Ника даже умудрилась уронить свою зубную щетку на пол.