Ровно в полчаса она выскочила из дома и в школе каким-то чудом оказалась почти вовремя. Только открывая кабинет литературы Ника вспомнила, что оставила все материалы для сегодняшних уроков на столе в своей комнате. Когда за минуту до звонка на телефон пришло сообщение: «Сегодня в 19:00 будет удобно?», Ника уже окончательно приняла тот факт, что этот день будет безнадежно испорчен.
Первые два занятия прошли на удивление бодро. Без четкого плана, лежащего перед глазами, Нике пришлось много импровизировать, и ученики даже отреагировали на это повышенным интересом. Однако надолго её запала не хватило по банальной причине — Ника не успела позавтракать дома, а в обеденный перерыв вместо похода в столовую ей пришлось принимать пересдачи у желающих исправить плохие оценки за четверть. В итоге до конца рабочего дня она доживала на одном яблоке и печенюшках, что остались в столе со вчерашнего дня.
Уйти вовремя домой тоже не получилось — всех учителей внезапно оповестили о важном собрании, которое состоится в пять часов, и, едва завершив все дела, Ника поспешила в актовый зал.
Некоторые признаки недомогания она ощутила уже в зале. Голова стала какой-то легкой и пустой, а в теле появилась подозрительная медлительность. Незнакомая женщина в форме вышла вперед и встала у самой сцены, и Ника вдруг поняла, как тяжело ей стало концентрировать внимание. Голос этой женщины звучал монотонно и глухо, отчего вслушиваться в её речь было практически нереально.
«…уже третий случай нападения.»
Вскинув голову, которую она подпирала ладонью, Ника настороженно замерла. Тем временем рядом с выступающей женщиной появилась завуч, Антонина Борисовна. Она строгим взглядом обвела зал и завершила собрание:
«Перед каникулами необходимо провести беседу с учениками старших классов. Расписание для бесед уже вывешено в учительской и продублировано всем на почту.»
Тысячи ледяных иголочек будто бы пронзили сознание Ники в тот момент, когда она поняла, что пропустила мимо ушей всю важную информацию. Вытащив из кармана пиджака телефон, она проверила электронную почту — напротив её фамилии в расписании стояло два класса: 11 «Б» и 10 «В». Ника сделала глубокий вдох и быстро осмотрела зал и коллег, которые уже начали подниматься со своих мест. К кому она могла обратиться с глупой просьбой пересказать всё выступление? Ника еще не успела обрасти связями на новом месте, запомнила лишь имена и должности, а демонстрировать свою невнимательность случайному человеку совершенно не хотелось. В состоянии легкой паники, она вскочила со своего стула и двинулась к сцене, но не успела пройти и трех шагов, как на её пути появилась Антонина Борисовна.
Вот уж кому точно не стоило задавать никаких вопросов.
— Ника Валерьевна, вы какая-то бледная в последнее время, — проговорила завуч, хмуро взглянув ей в лицо. Ника выдавила извиняющуюся улыбку, но в следующую секунду чуть не уронила челюсть от удивления, потому что женщина вдруг сунула ей в руки коробочку с яблочным соком и маленькую плитку шоколада. — Возьмите, осталось от обеда.
— Спасибо…
— По поводу сегодняшнего собрания, — продолжила Антонина Борисовна, а Ника внутренне напряглась и даже непроизвольно выпрямила спину. — Учеников не стоит пугать подробностями нападений. Не нужно рассказывать про обстриженных налысо и облитых зеленкой девушек, не каждая детская психика такое выдержит.
Слова завуча настолько шокировали Нику, что она не смогла выдать ни одной связной реплики в ответ. Вместо этого она кивнула и уставилась на Антонину Борисовну в ожидании дальнейших инструкций.
— Просто сообщите ученикам, что происходят нападения и акцентируйте внимание на том, что в темное время суток следует быть особенно осторожными, — проговорила женщина деловым тоном. — Кстати, вас это предупреждение тоже касается.
Договорив, она развернулась и направилась к выходу из актового зала, а Ника ещё несколько минут переваривала полученную информацию. Её никак не покидало ощущение, что завучу о ней известно гораздо больше, чем положено коллеге по работе.
Из школы Ника сразу же отправилась в клуб. По дороге она настрочила Юльке длинное сообщение о том, что узнала на собрании, и буквально потребовала вечером явиться домой для разговора. Обиды обидами, но вести себя легкомысленно в такое время было совершенно недопустимо.
Голова шла кругом от голода и от проблем, что свалились на неё разом. В автобусе Ника выпила тот сок, что ей вручила Антонина Борисовна, но так и не решилась открывать шоколад. Лучше она сделает это прямо на сеансе. В конце концов, в тексте договора не упоминались никакие запреты относительно еды, а без дополнительного перфоманса это дурацкое мероприятие уже казалось Нике совершенно невыносимым. Представив, как она будет шуршать фольгой на фоне театральных попыток Яна призвать очередной дух, Ника не смогла сдержать мстительной улыбки.