— У тебя есть минутка? Хочешь посидим в столовой, выпьем чая? — донесся до неё дружелюбный голос.
— Я сегодня… не работаю. Возьму административный.
— Какое забавное совпадение. — рассмеялась Татьяна. — Надеюсь, ты в середине учебного года не решишь пропасть?
Ника выдавила в ответ слабую улыбку. Конечно, она не собиралась никуда пропадать, однако предчувствие нашептывало ей, что ближайшее будущее ещё преподнесёт немало сюрпризов.
Прямо из школы Ника отправилась в больницу. На душе по-прежнему было тревожно, и она надеялась, что, увидев Юльку лично, сможет хоть немного заглушить это чувство. Ей нужна была новая картинка с живой и улыбающейся подругой взамен той, что то и дело представала перед глазами. Хотя Ника сомневалась, что когда-либо сможет забыть синие губы и неподвижные веки, покрытые ворохом листьев. И тот ужас, что застилал её сознание.
Она как раз вошла на территорию больницы через центральные ворота, когда услышала оклик:
— Ника Валерьевна!
Обернувшись, Ника обнаружила высокую плечистую фигуру, спешащую навстречу размашистой походкой. На смутно знакомом лице светилась чрезвычайно обаятельная улыбка.
— Максим! — удивленно воскликнула Ника. Встретить здесь охранника из клуба Яна было действительно неожиданно. Она дождалась, пока тот приблизится, и спросила: — Что ты тут делаешь?
— Навещаю пациентку, как и вы.
Мгновение потребовалось, чтобы сопоставить имена и факты, а затем Ника ошарашено выпалила:
— Так это ты — Макс? Новый Юлькин парень? — Тот кивнул, хитро прищурив карие глаза. — Не может быть…
— Честно говоря, очень хотел с вами повидаться, Ника Валерьевна, но… не по такому вот поводу.
В ответ она лишь тяжело вздохнула. Вместе с Максимом они проследовали до здания больницы, молча сдали в гардероб одежду. Юлькина мама спустилась к ним буквально через несколько минут. Пока Максим представлялся, женщина с подозрением осмотрела его с головы до ног, а затем напряженно выговорила:
— Я не уверена, что в реанимацию пустят сразу двоих…
— А мы по очереди, — благодушно отозвался Максим.
Переступив порог реанимации, Ника непроизвольно затаила дыхание. В помещении, отделанном светло-голубым кафелем, было прохладно и светло, остро пахло медикаментами. На одной из двух высоких коек, походящих на хорошо оборудованные тележки для пациентов, Ника обнаружила Юльку. Та была ужасно бледной, но таращила ореховые глаза в потолок, иногда моргая, и от этого вида горло Ники сдавил спазм. У самой двери за столом сидела медсестра, она строго осмотрела Нику и кивком пригласила войти.
Юлька сразу заметила её приближение — на обескровленных губах заиграла улыбка, однако взгляд казался каким-то мутным и расфокусированным.
— Спасибо, Ник, — с трудом выговорила подруга, едва Ника склонилась над её койкой. — Ты мой герой.
Слова давались ей с трудом, и Ника беспокойно осмотрела сначала саму Юльку, потом капельницу, что стояла возле кровати, а затем монитор громоздкого прибора у изголовья. Будто что-то вообще могла по нему понять.
— Почему ты так медленно разговариваешь?
— Успокоительное, — пробормотала та. — Когда я очнулась, то не поняла, где нахожусь и немножко… психанула. Но сейчас мне прям отлично. — Будто бы в качестве подтверждения Юлька слабо шевельнула руками, лежавшими поверх одеяла. — Не знаю, что это за транквилизаторы такие, но… они бы пригодились мне в прошлую зимнюю сессию.
Прозвучавшая шутка была как бальзам на душу, и Ника впервые со вчерашнего вечера искренне улыбнулась.
— Выглядишь так, будто сдала три сессии подряд.
— Честно говоря, лучше бы я… сидела на парах, чем лежала тут, — вяло отозвалась Юлька.
— Потерпи. — ласково прошептала Ника. — Твоя мама сказала, что после обеда тебя переведут в палату, и тогда я принесу тебе планшет, комиксы, все, что только пожелаешь.
— Ник, — бледные губы едва шевельнулись, и Ника снова наклонилось к подруге, — по поводу того, что случилось…
Ника осторожно тронула её за руку и спросила:
— Помнишь что-нибудь?
— Почти ничего. Кто-то подошел ко мне, и… я будто под гипнозом легла в эту канаву. Помню только холод.
Ника всматривалась в слегка остекленевшие глаза, чувствуя, как ладони начинает покалывать от волнения. Она уже знала, что у Юльки не обнаружили никаких травм и следов нападения, вообще ничего, кроме гипотермии, но как та оказалась без верхней одежды, заживо погребённой в куче листьев, до этого момента даже не догадывалась. Могли ли на неё воздействовать какими-то веществами? Кто и почему решил расправиться с её подругой таким пугающим способом?